Эстетика. Том второй

всякая определенная индивидуальность. Справедливо говорят по этому об аллегории, что она холодна и бессодержательна, а принимая во внимание рассудочную абстрактность ее смысла, следует признать, что она создается больше рассудком, чем кон кретным созерцанием и волнуемой глубоким чувством фантази ей. Поэты, подобные Вергилию, в особенности дают нам аллего рические существа, потому что они не умеют создавать таких индивидуальных богов, как гомеровские. b) Во вторых, смысл аллегорических произведений в их аб страктности носит вместе с тем определенный характер и позна ваем лишь благодаря этой определенности. Ввиду того что вы ражение таких особенностей не заключено непосредственно в олицетворенном представлении — олицетворенном вначале лишь вообще, — оно должно выступать для себя наряду с субъектом как пояснительный предикат последнего. Это разделение субъек та и предиката, всеобщности и особенности составляет вторую черту аллегории, делающую ее холодной. Чтобы определенно обозначающие свойства сделать нагляд ными, берут либо те проявления, действия, последствия смысла, которые обнаруживаются, когда он достигает действительности в конкретном существовании, либо те орудия и средства, кото рыми он пользуется в своей действительной реализации. Война, например, обозначается посредством оружия, копий, пушек, ба рабанов, знамен; времена года — посредством цветов и плодов, произрастающих главным образом под благоприятным влияни ем весны, лета или осени. Подобные предметы могут затем в свою очередь носить только символический характер; так, на пример, справедливость символизируется весами и повязкой на глазах, смерть — песочными весами и косой. Но так как в алле гории смысл является господствующим и наглядные черты так же абстрактно подчинены ему, как и сам он есть лишь голая аб стракция,— то форма таких определенностей получает здесь ха рактер голого атрибута. c) Таким образом, аллегория с обеих сторон пуста. Ее все общее олицетворение пусто, определенные внешние черты пред ставляют собой лишь знак, который сам по себе ничего не оз начает; то средоточие аллегории, которое должно было бы объ единить в себе многообразие атрибутов, не обладает силой субъ ективного единства, в своем реальном бытии формирующего са мого себя и соотносящегося с собою, а становится чисто абстрак тной формой, для которой наполнение такого рода особенностя ми, низведенными до роли атрибута, остается чем-то внешним, Поэтому аллегория не принимает всерьез той самостоятельно 109