Эстетика. Том второй

ние, и притом тождественную своему явлению идею прекрасного, то на каждой особенной «ступени, на которую поднимается идеал в ходе своего развития, с каждой внутренней определенностью данной ступени непосредственно связано иное реальное формооб разование. Поэтому безразлично, будем ли мы рассматривать по ступательное движение в ходе этого развития как внутреннее по ступательное движение идеи, взятой в себе, или как поступатель ное движение формы, в которой идея дает себе существование. Каждая из этих обеих сторон непосредственно связана с другой, и завершенность идеи как содержания является также и завер шенностью формы, а недостатки художественной формы в рав ной мере обнаруживают неудовлетворительность самой идеи, по скольку последняя составляет внутренний смысл внешнего явле ния и становится в нем реальной для самой себя. Поэтому если мы встретим здесь художественные формы, еще не соразмерные с истинным идеалом, то это следует понимать не в том смысле, в каком обычно говорят о неудавшихся художест венных произведениях. Последние или ничего не выражают, или неспособны достигнуть воплощения того, что они должны были бы изображать. Здесь же -определенный образ, который содер жание идеи сообщает себе на каждой ступени развития в виде особенных форм искусства, всегда соразмерен этому содержа нию, и недостаточность или завершенность заключается лишь в сравнительной истинности или неистипности той определенности, в качестве которой идея выступает для самой себя. Содержание должно быть в самом себе истинным и конкретным, прежде чем оно сможет найти подлинно соответствующую ему, прекрасную форму. Как мы уже видели в предпосланном общем делении, мы должны рассмотреть в этом отношении следующие три основные формы искусства. Во-первых, символическую форму . В ней идея еще ищет своего подлинного художественного выражения, так как она еще абстрактна и неопределенна в самой себе и поэтому не имеет в себе и внутри самой себя соразмерного выявления, а оказывается перед лицом внешних ей вещей в природе и событий человече ской жизни. Непосредственно предчувствуя в этой предметности свои собственные абстракции или принуждая себя вступить со своими лишенными определенности всеобщностями в конкретное существование, она искажает и извращает преднайденные обра зы. Беря их произвольно, она не приходит к полному отождеств лению с ними, а достигает того, что смысл и образ лишь напо минают друг о друге и абстрактно согласуются между собою.

8