Эстетика. Том третий

решения в зависимости от своих субъективных желаний и по требностей, внешних влияний и т. п., так что всегда остается делом случая, изберет ли он нечто внутренне оправданное или же пойдет путем несправедливости и преступления. Здесь поэ тому вполне могут совпасть нравственность цели и характер, но это их совпадение вследствие обособления целей, страстей и субъ ективной внутренней жизни не составляет существенного основа ния и объективной предпосылки для трагической глубины и кра соты. Что же касается теперь дальнейших различий в самих ха рактерах, то здесь мало можно сказать общего при той пестроте и том многообразии, которым предоставлен в этой сфере полный простор. Поэтому я намерен коснуться лишь следующих главных сторон. Ближайшее различие, которое довольно скоро бросается в глаза, это противоположность между абстрактной и потому фор мальной характеристикой и индивидами, которые предстают пе ред нами как конкретные, живые люди. В качестве примера пер вого можно прежде всего вспомнить трагические фигуры фран цузов и итальянцев, фигуры, которые вышли из подражания древним и в большей или меньшей степени могут считаться лишь простым олицетворением определенных страстей — любви, че сти, славы, жажды власти, деспотизма и т. д. Персонажи эти во всеуслышание заявляют о мотивах своих действий, а также о степени и характере своих чувств, щедро растрачивая на это дар декламации и искусную риторику, однако при таких спосо бах выражения они напоминают скорее о неудачах Сенеки, чем о драматических шедеврах греков. Испанская трагедия тоже близка такому абстрактному описа нию характеров. Но здесь пафос любви, вступая в конфликт с честью, дружбой, королевским авторитетом и т. д., сам по себе столь абстрактно субъективен, а в правах и обязанностях своих столь строго отчеканен, что он едва ли вообще допускает более полное обособление характеров, если только такой пафос должен выделяться как подлинный предмет интересов в этой, так сказать, субъективной субстанциальности. Все же испанские персонажи часто обладают такой завершенностью, хотя и мало наполнен ной, и такой как бы неподатливой личностью, которой недоста ет французским персонажам,— тогда как по сравнению с непри крашенной простотой развития французских трагедий испанцы и в трагедии умеют возместить недостаток внутреннего много образия проницательно найденной полнотой интересных ситуа ций и перипетий. ,605