Эстетика. Том третий

тем, что определенные нравственные субстанциальности перехо дят от своей противоположности друг другу к подлинной гармо нии. Способы, создающие это созвучие, могут быть весьма раз нообразными, и я хочу обратить внимание только на основные моменты, о которых идет речь в этой связи. Во-первых, нужно особенно подчеркнуть, что если односто ронность пафоса составляет подлинную причину коллизий, то это означает здесь только то, что такая односторонность вступи ла в живое действие и тем самым стала исключительным пафо сом определенного индивида. Но если односторонность должна теперь упразднить себя, то, следовательно, данный индивид, по скольку он осуществлял в своем действии лишь один определен ный пафос, должен быть устранен и принесен в жертву. Ибо ин дивид — это только эта данная жизнь; если она сама по себе не имеет твердой значимости в качестве таковой, то индивид ока зывается сломленным. Самый полный вид такого развития возможен тогда, когда борющиеся индивиды, каждый сам по себе, выступают по свое му конкретному бытию как целостность, так что сами по себе они находятся во власти того, с чем борются, нарушая поэтому то, что они в соответствии со своим конкретным существованием должны были бы чтить. Например, Антигона живет в государст ве, где правит Креон; она сама дочь царя и невеста Гемона, так что должна была бы подчиняться приказам властителя. Но и Креон, сам отец и супруг, должен был бы уважать святость кро ви и не приказывать того, что противоречит такому почитанию. Таким образом, оба имманентно заключают в самих себе все то, против чего они восстают, их захватывает и сламывает нечто принадлежащее к сфере их собственного бытия. Антигона по гибает, не дождавшись брачного хоровода, но и Креон наказан в лице своего сына и своей супруги: они лишают себя жизни, один — потому, что погибла Антигона, другая — потому, что умер Гемон. Из всего прекрасного, что есть в древнем и в совре менном мире, — а я знаю более или менее все, и это нужно и можно знать, — «Антигона» с этой точки зрения кажется мне самым замечательным произведением, приносящим наибольшее удовлетворение. Трагическая развязка не обязательно должна завершаться гибелью индивидов, принимавших участие в действии, для того чтобы обе односторонности были упразднены и им в равной мере было воздано по достоинству. Так, «Эвмениды» Эсхила, как из вестно, кончаются не смертью Ореста и не гибелью Эвменид, мстящих за материнскую кровь и благоговение перед Аполлоном,

5Я6