Эстетика. Том третий

особенностей, поскольку индивид является только как живой по средник и одушевляющий носитель действия. Было бы ИЗЛИШ НИМ дальнейшее раскрытие индивидуального характера в его самых различных сторонах, которые никак не связывались бы с его действием, сосредоточенным в одном моменте, или связы вались бы с пим только отдаленно. Следовательно, и по отноше нию к действующей индивидуальности драматическая поэзия должна концентрировать действие с большей простотой, чем эпическая поэзия. То же относится к числу π разнообразию вы ступающих па сцепе лиц. Ибо поскольку, как было сказано, драма движется пе па почве целостной национальной действи тельности, которая должна созерцаться памп в многообразной совокупности различных сословий, возрастов, пола, деятельности и т. д., а паоборот, драма постоянно должпа направлять паш взор па одну цель π ее исполнение, то такое безвольное объек тивное растекание было бы в равной степени праздным и чем-то мешающим. Во-вторых , цель и содержание действия драматичны лишь постольку, поскольку благодаря своей определенности цель эта — а при ее обособленности индивидуальный характер может ув лечься ею опять-таки только при совершенно определенных об стоятельствах— в других индивидах вызывает иные, противопо ложные пели и страсти. Таким побудительпым пафосом у каж дою из действующих лиц могут быть, конечно, духовные, нрав ственные, божественные силы, справедливость, любовь к отече ству, к родителям, братьям и сестрам, супруге и т. д. Но если это существенное содержание человеческих чувствований и дея тельности должно явиться как драматическое содержание, то ему предстоит выступить в своем обособлении в качестве раз личных противоборствующих целей, так что действие вообще должпо испытывать сопротивление со стороны других действую щих индивидов и запутываться в перипетиях и противополож ностях, обоюдпо оспаривающих друг у друга свой успех и уда чу. Поэтому истинным содержанием, действенным па протяже нии всей драмы, являются вечные силы, нравственное в себе и для себя, боги живой действительности, вообще божествеппое и истипное, — но не в спокойствии своего могущества, когда не движные боги, вместо того чтобы действовать, пребывают в бла жепной погруженности в себя, как немые скульптурные извая ния, а такое божественное, которое было приведено в движение и призвано к действию в его общипе, в качестве содержания и цели человеческой индивидуальности, вступив в существование в качестве конкретного внешнего бытия.

,542