Эстетика. Том третий

ем и деятельностью. Если этот внешний характер инструмента совершенно исчезает, если внутренняя музыка полностью прони зывает собою внешнюю реальность, то чуждый инструмент пред стает в этой виртуозности исполнения как всецело развитый соб ственный орган души художника. Со времени моей юности я пом ню, например, одного виртуоза-гитариста, безвкусно сочинявшего для этого небольшого инструмента большие банальные пьесы. По профессии он, по-видимому, был ткачом, и, когда с ним разгова ривали, казался тихим, малоразвитым человеком. Но когда он на чинал играть, то забывалась безвкусность его сочинений, как и сам он забывал себя и производил удивительное впечатление, вкладывая в инструмент всю душу, не знавшую, казалось, иного, более высокого проявления, чем излить себя в этих звуках. Достигая своего апогея, такая виртуозность не только до казывает удивительное овладение внешним материалом, но выяв ляет и неограниченную внутреннюю свободу. Она играючи прео долевает, казалось бы, неразрешимые трудности, изощряется в ис кусных выдумках, поражает остроумными и прихотливыми шут ками, то прерывая движение, то внезапно вторгаясь в него, и в оригинальных ее созданиях даже странное и причудливое стано вится доступным для наслаждения. Ибо скудный ум не может со здать оригинальных кунштюков, гениальные же художники дока зывают этим свое необычайное мастерство и владение инструмен том, умение преодолеть его ограниченность своей виртуозностью· Порою в качестве несомненного свидетельства этой победы они могут издавать даже совершенно иные звучания, свойственные другим, чужеродным инструментам. При таком исполнении мы наслаждаемся высшей полнотой музыкальной жизненности, непо стижимым чудом превращения внешнего инструмента в одушев леннейший орган. Внутренний замысел и осуществление гени альной фантазии одновременно предстают нам как удар молнии, в их мгновенном взаимопроникновении и неуловимейшей жиз ненности. Таковы те существенные стороны, которые я воспринял и извлек из музыки, и те общие точки зрения, которые я выделил для себя и свел воедино для настоящего нашего обозрения.

,341