Эстетика. Том третий

как во внешнем проявлении, так и во внутреннем содержании становится для нашего духовного чувства созерцанием и представ лением. Если музыка хочет быть самостоятельной в своей области, она должна отказаться от объективности такого рода. Правда, царство звуков, как я уже указывал, имеет отношение к душе и согласуется с ее духовными движениями. Однако дело не идет дальше относительно неопределенного созвучия, хотя с этой сторо ны музыкальное произведение, если оно возникло из глубины ду ши и проникнуто богатством чувств и переживаний, в свою оче редь может оказать сильное воздействие. Наши чувства уже обычно переходят из своей стихии неопре деленной проникновенности содержания и субъективного сплете ния с ним к более конкретному созерцанию и общему представ лению этого содержания. То же самое может произойти и в случае музыкального произведения, если чувства, вызываемые им в нас в соответствии с его природой и художественным одушевлением, перерабатываются нами в определенные созерцания и представле ния и тем самым доводят до сознания определенность душевных впечатлений в более четких созерцаниях и более общих представ лениях. Но тогда это — наши представления и созерцания, и, хотя музыкальное произведение послужило поводом к ним, само оно не произвело их непосредственно музыкальной обработкой звуков. Поэзия же сама выражает чувства, созерцания и представления и может набросать нам образ внешних предметов, хотя со своей сто роны она не в состоянии достигнуть ни отчетливой пластики скульптуры и живописи, ни душевной проникновенности музыки и должна поэтому призвать на помощь все прочие способности на шего чувственного созерцания и неязыкового душевного пони мания. γγ. Но музыка не останавливается на этой самостоятельности в отношении поэзии и духовного содержания сознания, а тесно сливается с содержанием, уже разработанным поэзией и ясно вы сказанным как ряд чувств, созерцаний, событий и поступков. Если же музыкальная сторона подобного художественного произведения должна остаться существенным и главным его элементом, то поэ зия в виде стихотворения, драмы и т. п. не должна выступать са ма по себе и притязать па особую значимость. Вообще в пределах этой связи музыки и поэзии преобладание одного искусства при чиняет ущерб другому. Поэтому если текст как поэтическое про изведение искусства сам по себе обладает вполне самостоятельной ценностью, то ему не следует ждать большой поддержки от музы ки; например, в драматических хорах древних музыка имела лишь подчиненное значение. Если же, наоборот, музыка получает более

287