Эстетика. Том третий

формы, в то время как архитектура, какое бы содержание она пи воплощала, по своему способу изображения не вышла за пределы основного типа символического обозначения, то, в-третьих, с жи вописью мы вступаем в сферу романтического . Ибо хотя в жи вописи средством, благодаря которому раскрывается внутреннее начало, является еще внешний облик, но это внутреннее пред ставляет собой идеальную, особенную субъективность, душу, воз вратившуюся в себя из своего телесного существования, субъек тивные страсть и чувство характера и сердца, которые не изли ваются больше целиком во внешнем облике, но отражают в нем именно внутреннее для-себя-бытие и занятость духа сферой соб ственных состояний, целей и действий. Вледствие этого внутреннего характера своего содержания живопись не может удовлетвориться ни сформированной по зако нам тяжести материей, ни материей, постигаемой лишь в ее обли ке и недифференцированной, но в качестве чувственного средства выражения может избрать себе лишь видимость, и притом цвето вую видимость материи. Однако даже тогда, когда искусство жи вописи превращается в магию колорита, в которой объективное как бы начинает исчезать и воздействие совершается почти уже через что-то нематериальное, даже тогда цвет призван лишь сде лать видимыми пространственные формы и фигуры как наличные в живой действительности. Как бы живопись ни двигалась к более идеальной свободе видимости, которая не связана больше с обра зом как таковым, но в собственной стихии сама по себе может от даться игре сияний и отблесков, волшебству светотени, все же эта магия красок носит пространственный характер, представляя со бой внеположно сущую и потому устойчивую видимость. 1. Если внутреннее начало должно в самом себе обнаружить ся в качестве субъективной внутренней жизни, как это имеет ме сто уже в принципе живописи, то подлинно соответствующий ма териал не должен обладать сам по себе устойчивостью. Тем са мым мы получаем такой способ выражения и сообщения, в чувст венном элементе которого объективность не выступает как прост ранственный образ, чтобы удержаться в нем, и мы нуждаемся в материале, устойчивом в своем бытии для другого и вновь исче зающем в самом своем возникновении и существовании. Это уст ранение не только одного пространственного измерения, но и всей пространственности вообще, это полное сосредоточение в субъек тивности как с внутренней, так и с внешней стороны создает вто рое романтическое искусство — музыку. В этом отношении она представляет собой подлинное средоточие того изображения, ко торое делает как своим содержанием, так и своей формой субъ

277