Эстетика. Том третий

ности всех частей являлся бы равно прекрасным как вовне, так и изнутри. Среди лучших художников, стремившихся к этой цели, сле дует особенно выделить Леонардо да Винчи . Именно он не только с основательным и тонким пониманием и чувством глубже всех своих предшественников проник в формы человеческого тела и духовную сторону их выражения, но при столь же глубоком обо сновании живописной техники достиг большого искусства в приме нении средств, полученных им в результате своих исследований. При этом он одновременно сумел сохранить благоговейную серь езность в замыслах картин на религиозные темы, так что его об разы, хотя они и стремятся отобразить видимость более полного и завершенного реального существования и обнаруживают выра жение сладкой, радостной приветливости в своих жестах и граци озных движениях, все же не лишены величия, которого требует благоговение перед достоинством и истинностью религии (ср. «Итальянские исследования», т. II, стр. 308). Полной завершенности в этой сфере достиг лишь Рафаэль. Г. фон Румор считает, что особенно умбрийские художественные школы с середины XV века добились той тайной красоты, которой отдается сердце каждого человека, и стремится объяснить эту привлекательность глубиной и нежностью чувства, а также тем удивительным сочетанием, когда эти художники объединили не ясные воспоминания древнейших христианских художественных устремлений с мягкими образами современной действительности, превзойдя в этом отношении своих тосканских, ломбардских и ве нецианских современников («Итальяпские исследования», т. II, стр. 310). Пьетро Перуджино, наставнику Рафаэля, также было близко это выражение «незапятнанной душевной чистоты и пол ной самоотдачи сладостным и мечтательным нежным чувствам», он сумел слить с ним объективность и жизненность внешних форм, интерес к действительному и единичному, как он был выра ботан преимущественно флорентийцами. В своих юношеских рабо тах Рафаэль кажется еще связанным со вкусом и стилем Перу джино, в дальнейшем же переходит к полной реализации указан ного выше требования. Именно у него соединяется высшее пони мание в церковном духе религиозных художественных задач, а также полное знание и любовное внимание к явлениям природы во всей жизненности их красок и форм с одинаково развитым чув ством античной красоты. Это глубокое восхищение идеальной кра сотой древности не привело его, однако, к подражанию и простому использованию форм, в столь законченном виде разработанных греческой скульптурой, но он только в общем воспринял принцип 269