Эстетика. Том третий

любви. Преимущественно в старом искусстве мы находим изо браженными в таком виде Христа или святых, взятых изолиро ванно, вне определенной ситуации и природного окружения. Ес ли к этому присоединяется среда, то она сводится главным об разом к архитектоническим украшениям, в особенности к го тическим, как это часто наблюдается у старых нидерландских и верхненемецких мастеров. Будучи связана с архитектурой, жи вопись нередко располагает между столбов и арок несколько подобных фигур подряд, например двенадцать апостолов. Здесь живопись еще не достигает жизненности позднейшего искусства и сами образы сохраняют еще отчасти более застывший, стату арный характер скульптуры, отчасти вообще имеют статуарный тип, свойственный, например, византийской живописи. Для та ких отдельных фигур без всякого окружения или при чисто ар хитектоническом обрамлепии более подходит строгая простота и ясная отчетливость цвета. Поэтому старые мастера вместо богатства окружающей природы сохраняли одноцветный золотой фон, которому, как бы перебивая его, противостояли цвета одея ний, и вследствие этого оии отчетливее, ярче по сравнению с цветами, которые мы находим в эпоху расцвета живописи, по добно тому как варвары вообще находят удовольствие в простых живых красках — красной, синей и т. д. К этому первому способу восприятия относятся большей частью чудотворные образа. Человек тупо относится к ним как к чему-то озадачивающему, безразличному к эстетической сто роне предмета, так что они не становятся более близкими для сознания благодаря человеческой красоте и оживотворению, и наиболее почитаемые с религиозной точки зрения образа быва ют с художественной стороны как раз самыми плохими. Если же такие отдельные фигуры не составляют предмета почитания или интереса ради всей их личности как некая сама по себе законченная целостность, то подобное изображение в духе скульптурного замысла не имеет смысла. Так, например, портреты интересны своею индивидуальностью для знакомых данного лица; когда же эти лица забыты или неизвестны, то благодаря их изображению в действии или ситуации, обнаружи вающих определенный характер, оживает совершенно иной ин терес, нежели при простейшем способе понимания. Большие портреты, когда они благодаря всем средствам искусства стоят перед нами во всей своей жизненности, выделяются, выступают из своих рам при такой полноте самого бытия. Так, например, в портретах Ван Дейка рамы кажутся мне вратами мира, через которые входит человек, в особенности если фигура расположе 242