Эстетика. Том третий

Вторая сторона вопроса касается гармонии красок. Выше я уже заметил, что цвета составляют совокупность, расчленяющуюся согласно самой природе вещей. В этой полноте они и должны проявиться; ни один основной цвет не должен от сутствовать, ибо в противном случае был бы нарушен смысл полноты. Особенно старые итальянские и нидерландские мастера доставляют полное удовлетворение в отношении этой системы цветов. В их картинах мы находим синий, желтый, красный и зеленый цвета; такая полнота составляет основу гармонии. Да лее, цвета должны быть распределены так, чтобы взору пред ставлялись как их живописная противоположность, так и опо средствование и разрешение этой противоположности, а тем са мым покой и примирение. Отчасти способ сочетания, отчасти степень интенсивности каждой краски обусловливают подобную силу противоположности и спокойствие опосредствования. В ста ринной живописи особенно нидерландские мастера употребляли основные цвета в их чистом виде и естественном блеске, так что вследствие обострения противоположностей гармония затрудня ется, но, когда она достигнута, радует глаз. Однако при этой оп ределенности и силе цвета характер предметов, равно как и сила выражения, также должны быть определеннее и проще. В этом одновременно заключается более высокая гармония ко лорита с содержанием. Например, главные лица должны отли чаться такими цветами, которые бросаются в глаза, и по своему характеру, во всей своей осанке и выразительности должны ка заться более величественными, чем второстепенные лица, кото рым подходят только смешанные цвета. В пейзажной живописи такие противоположности чистых основных цветов выступают в меньшей степени; напротив, в сценах, в которых лица состав ляют главный элемент, в особенности же где одежда занимает большую часть всей поверхности, эти более простые краски ока зываются уместными. Здесь возникают сцены из духовного мира, где неорганический элемент, окружающая природа должны проявляться в более абстрактном виде, то есть не в своей есте ственной завершенности и изолированном воздействии; здесь ме нее уместно разнообразие красок пейзажа в их пестроте и бо гатстве нюансов. В общем, пейзаж в качестве окружения сцен с людьми не подходит столь безусловно, как комната, вообще не что архитектоническое, ибо эпизоды, разыгрывающиеся на воле, в целом обычно оказываются не теми действиями, в которых воплощается все внутреннее содержание как нечто существен ное. Если же человек показан на фоне природы, то ее значение сводится к тому, чтобы составлять простое окружение. Как было

235