Эстетика. Том третий

Нашей задачей не является доказать внутреннюю необхо димость этой целостности и ее расчленения. Это — дело фило софии природы. Наш вопрос ограничивается лишь тем, чтобы исследовать, все ли эти чувства способны по своему понятию быть органами восприятия художественных произведений, а если не все, то какие из них. Ранее («Эстетика», т. I, стр. 42—43) мы уже исключили осязание, вкус и обоняние. Когда Бёттигер ласкал соблазнительные формы мраморных богинь, то это не от носилось к созерцанию произведений искусства и эстетическому наслаждению ими. Ибо посредством чувства осязания субъект в качестве чувственно единичного соотносится лишь с чувствен но единичным и его тяжестью, твердостью, мягкостью, мате риальным противодействием. Но произведение искусства не чисто чувственное, а дух, проявляющийся в чувственном. Столь же мало художественное произведение как художест венное произведение может доставлять вкусовые ощущения, потому что вкус не оставляет предмета свободным для себя, а относится к нему реально, практически, при разрушении и по жирании его. Вкус может и должен развиваться, становиться бо лее утонченным лишь в отношении видов пищи и ее приготов ления пли химических качеств объектов. Предмет же искусства должен созерцаться в его самостоятельной объективности, кото рая, правда, существует для субъекта, но только теоретическим, интеллектуальным, а не практическим образом и не находится ни в какой связи с вожделением и волей. Обоняние также не может быть органом наслаждения искусством, так как вещи ока зываются предметом обоняния лишь постольку, поскольку они внутри самих себя находятся в процессе, разлагаются воздухом, находясь под его воздействием. Напротив, зрение имеет чисто теоретическое отношение к предметам посредством света, этой как бы имматериальной мате рии, которая и со своей стороны оставляет объекты существовать свободно, самостоятельно, заставляет их светиться и выявляться, но не относится к ним практически, не пожирает их незаметно или явно подобно ошю или воздуху. Для лишенного вожделения зрения открыто все, что существует материально в пространстве как некая внеположность, поскольку же целостность ее не нару шается, она проявляет себя только в образе и цвете. Другое теоретическое чувство — это слух . Здесь обнаружи вается нечто противоположное зрению. Вместо того чтобы иметь дело с формой, цветом и т. д., слух имеет дело со звуком, с колебаниями тела. Однако здесь не происходит процесса разло жения, в котором нуждается обоняние, а имеется только дро 15