Эстетика. Том третий

От богов как таковых скульптура переходит затем к героям и к тем образам, которые представляют собой смешение людей и животных, как, например, кентавры, фавны и фигуры сатиров. Герои ограничены от богов лишь незаметными различиями, и столь же незаметно они возвышаются над чисто человеческим в его обыденном существовании. Например, об одном изображении Ватта на киренских монетах Винкельман говорит (т. IV, стр. 105): «Один-единственный взгляд нежной страсти мог бы сделать его Вакхом, а выражение божественного величия —Аполлоном». Но поскольку здесь дело заключается в том, чтобы изобразить силу воли и телесную мощь, человеческие формы в известных частях делаются крупнее; художники стремились выразить в мускулах быстроту действий и порывов, выявляя в резких движениях все побудительные силы природы. Так как один и тот же герой мо жет оказаться в целом ряде различных и даже противоположных состояний, то и здесь мужские формы часто приближаются к женским. Таким изображается, например, Ахилл при его пер вом появлении среди девушек, дочерей Ликомеда. Здесь он вы ступает не в той героической мощи, какую проявляет под Троей, а в женском платье, и его формы так прекрасны, что делают поч ти сомнительным его пол. И Геркулес не всегда представлен с той строгостью и силой, которые обнаруживаются в выполняемых им трудных подвигах, но изображается и таким, каким он был, служа Омфале, а также в покое его обожествления и вообще в самых разнообразных ситуациях. В других отношениях герои часто родственны образам самих богов, Ахилл, например, Марсу. Поэтому требуется основатель ное изучение, чтобы по характерным особенностям статуи, без дальнейших атрибутов, узнать ее определенное значение. Однако опытные знатоки искусства могут даже по оставшимся отдель ным кускам определить характер и форму всей фигуры и воспол нить недостающее. Все это учит нас восхищаться тонким чутьем и последовательностью индивидуализации в греческом искусстве, мастера которого выполняли даже малейшую часть в соответст вии с характером целого. В облике сатиров и фавнов воплощается то, что исключено из высокого идеала богов,— человеческие потребности, жизнера достность, чувственное наслаждение, удовлетворение вожделений и т. п. Однако облик молодых сатиров и фавнов изображен древ ними столь прекрасно, что, как утверждает Винкельман (т. IV, стр. 78), «каждую их фигуру, за исключением головы, мы могли бы спутать с Аполлоном, и больше всего с тем Аполлоном, кото рый носит название Савроктона и имеет такую же постановку

153