Эстетика. Том третий

другие животные, например лев, убиваемый Геркулесом, вепрь, поражаемый Мелеагром, сами являются объектами этих героиче ских подвигов и потому получают право вступить в сферу скульптуры, когда она начинает изображать группы, а в релье фах — более оживленные ситуации и действия. Со своей стороны человеческий облик, поскольку он по фор ме и выражению берется как чистый идеал, является адекватным образом божественного, которое, будучи еще связано с чувствен ным началом, неспособно слиться в простое единство единого бо га и может развернуться только в некотором круге божественных образований. Но и наоборот, человеческий облик как по своему со держанию, так и по своему выражению остается человеческой индивидуальностью как таковой, хотя эта индивидуальность, с другой стороны, связывается и соединяется то с божественным, то с животным началом. Поэтому в качестве тех сфер, из которых скульптура может заимствовать свое содержание для его воплощения, можно назвать следующие. В качестве существенного средоточия я уже много кратно указывал круг особенных богов. Их отличие от человека заключается преимущественно в том, что, подобно тому как в своем выражении они поднимаются выше ограниченных забот и пагубных страстей, сосредоточены в себе и сохраняют блаженное спокойствие и вечную молодость, так и телесные их формы очи щены от конечных частных моментов, присущих человеческому облику, и, не утратив жизненности, лишены всего того, что ука зывает на нужды и потребности чувственно живого существа. Интересным предметом изображения является, например, мать, кормящая своего ребенка; но греческие богини всегда изоб ражаются бездетными. Юнона отбрасывает от себя, согласпо ми фу, юного Геркулеса, и так возникает Млечный Путь. Согласно античным представлениям, поставить сына возле величественной супруги Зевса было бы слишком низменно. Даже Афродита изо бражается в скульптуре не как мать; Амур, правда, находится возле нее, но не в качестве ее ребенка, а как самостоятельное действующее лицо. Если кормилицей Юпитера является коза, а Ромула и Рема — волчица, то, напротив, среди египетских и ин дийских образов, есть много таких, где боги вскормлены материн ским молоком. Облик большинства греческих богинь — это облик девственной молодости, которая менее всего обнаруживает естест венное назначение женщины. Это одна из важных противоположностей искусства класси ческого и романтического, в котором материнская любовь явля ется основным предметом изображения. 152