Эстетика.Том первый

Существуют, правда, примеры совершенно обманчивых изоб ражений. Нарисованные Зевксисом виноградные лозы, к которым устремлялись живые голуби, чтобы клевать их, издавна приводи лись как пример триумфа искусства и принципа подражания при роде. К этому старому примеру можно добавить обезьяну Бютне ра, изгрызшую нарисованного майского жука в «Развлечениях насекомых» Резеля. Хотя она и испортила прекрасный экземпляр ценной книги, ее хозяин все же простил ее за это наглядное до казательство превосходного выполнения иллюстраций. Однако в подобных примерах нам должна прийти в голову следующая мысль: вместо того чтобы хвалить художественные произведения за то, что они обманули даже голубей и обезьян., следовало бы лишь порицать тех, кто, думая возвысить художественное произ ведение, утверждает, что такое произведенное им жалкое дейст вие является его высшей и последней целью. В целом можно ска зать, что при одном лишь подражании искусство не выдерживает состязания с природой и уподобляется червяку, который хочет поспеть за слоном. уу. При такой неизменной неудаче копии по сравнению с дан ным природой оригиналом единственной целью искусства остается лишь удовольствие, получаемое от самого умения создать нечто похожее на произведение природы. Человек может радоваться своему умению воспроизвести собственной работой и старанием то, что уже существует в природе. Но и эта радость, это восхище ние остывают тем больше и даже превращаются в пресыщение и отвращение, чем более похожа копия на данный природой ори гинал. Как было остроумно сказано, существуют портреты до от вратительности похожие. Кант, говоря об удовольствии от подра жания, замечает, что нам скоро надоедает человек, который в со вершенстве умеет подражать пению соловья (есть такие), и, как только мы обнаруживаем, что поет человек, а не соловей, мы вско ре пресыщаемся этим пением. Мы не видим в этом ни свободного творчества природы, ни художественного произведения, ничего, кроме фокуса. Ибо от свободной продуктивной способности чело века мы ожидаем чего-то совершенно иного, а не такой музыки, которая непроизвольно исторгается из человеческой груди, подоб но пению соловья, и в этой своеобразной жизненности уподоб ляется звукам, выражающим человеческие чувства. Вообще эта радость, доставляемая ловкостью в подражании, может быть лишь очень незначительной, и человеку больше подо бает радоваться тому, что он порождает из самого себя. В этом отношении изобретение любого, хотя бы и самого незначительного технического приспособления имеет большую ценность, и человек

40

3 Гегель