Эстетика.Том первый

в операх восклицания: «О боги!», или: «О Юпитер!», или даже: «О Исида и Осирис!» —и уже совершенно нелепо, когда к этому прибавляется жалкая мудрость оракульских вещаний, а без ора кула редко обходятся в опере. Лишь в наше время место ораку ла стали занимать в трагедии безумие и ясновидение. Совершенно так же обстоит дело с прочим историческим ма териалом, с принадлежащими прошлому нравами, законами и т. д. И это историческое содержание существует, но существует в прошлом , и если оно потеряло всякую связь с настоящим, с на шей жизнью, то, как бы точно и хорошо мы его ни знали, оно не наше. Мы не интересуемся давно прошедшим только потому, что оно некогда существовало. Историческое содержание является нашим лишь в том случае, если оно принадлежит нашей нации или если мы вообще можем рассматривать настоящее как след ствие тех событий, в цепи которых существенное звено состав ляют изображаемые характеры или деяния. Но и этого —простой принадлежности прошлого одной и той же стране, одному и тому же народу —еще недостаточно: само прошлое нашего народа должно находиться в более тесной связи с современными усло виями и жизнью. В «Песне о Нибелунгах», например, мы географически нахо димся на родной почве; однако бургундцы и король Этцель так далеки всей нашей современной культуре и нашим отечествен ным интересам, что поэмы Гомера мы даже без всякой учености можем ощущать как нечто гораздо более родственное нам. И хотя влечение к отечественному материалу побудило Клопштока за менить греческую мифологию скандинавскими богами, однако Вотан, Валгалла и Фрея остались одними лишь именами, кото рые в еще меньшей степени, чем Юпитер и Олимп, принадле жат кругу наших представлений или что-либо говорят нашей душе. В этом отношении мы должны уяснить себе, что художест венные произведения должны создаваться не для изучения и не для цеховых ученых, а должны быть понятны без посредства этих обширных и не всем доступных сведений и служить пред метом наслаждения непосредственно, сами по себе. Ибо искусст во существует не для небольшого замкнутого круга немногих образованных людей, а для всей нации в целом. Но то, что верно по отношению к художественному произведению вообще, приме нимо также и к внешней стороне изображенной исторической действительности. И она должна быть ясна и понятна нам без всякой обширной учености,— ведь мы также принадлежим наше му времени и нашему народу; мы должны чувствовать себя в

283

11*