Эстетика.Том первый

свои воззрения, нравы, общественные условности как единствен но правильные, единственно приемлемые и потому не в состоянии наслаждаться каким бы то ни было содержанием, если оно не приняло формы такого же просвещения. Подобный характер носил так называемый классический хороший вкус французов. Им нравилось только французское, а нравы других народов и в особенности средневековые формы признавались безвкусными, варварскими и с презрением отверга лись. Поэтому неправ был Вольтер, говоря, что французы улуч шили творения древних; они только придали им национальный французский характер. При этом все чужеродное и индивидуаль ное претерпело у них тем более безобразные изменения, что их вкус требовал придворной общественной культуры, правильности и условной всеобщности умонастроения и способа изображения. Эту абстракцию утонченной культуры они перенесли и в стиль своей поэзии. Ни один поэт не должен был употреблять слово cochon * или называть своим именем ложку, вилку и ты сячу других вещей. Отсюда — пространные определения и описа тельные обороты; вместо, например, слова «ложка» или «вилка» писали: «орудие, которым подносят ко рту жидкую или сухую пищу» и т. п. Но вследствие этого их вкус и оставался в высшей степени ограниченным, ибо искусство не стремится к тому, чтобы шлифовать свое содержание в общих выражениях, а скорее при дает ему все более и более частные черты, делающие его живой индивидуальностью. Менее всего поэтому французы могли ми риться с Шекспиром, и когда они обрабатывали его, они всякий раз выбрасывали именно то, что нам было бы всего дороже. Точ но так же Вольтер потешается над Пиндаром за то, что он мог сказать: άριστον μεν υδωρ**. В художественных произведениях французов китайцы, аме риканцы, греческие и римские герои должны говорить и вести себя совершенно так, как французские придворные. Ахилл, напри мер, в «Ифигении в Авлиде» это всецело французский принц, и если бы только не имя, никто не нашел бы в нем что-либо похо жее на Ахилла. Хотя он и носил греческую одежду, а также шлем и панцирь, однако, волосы у него были причесаны и напудрены, бедра выходили широкими благодаря карманам, башмаки были с красными каблуками и завязывались цветными тесемками. На представления «Эсфири» Расина в царствование Людовика XIV часто ходили главным образом потому, что выход Агасфера на

* Свинья (франц.). ** Лучше всех вещей вода (греч.).

277: