Эстетика.Том первый

или по крайней мере не сознает противоречия между предметом и подобным способом его освоения; такой способ изображения объясняется, следовательно, отсутствием культуры. В наиболее резком виде мы встречаем подобную наивность у Ганса Сакса, который изобразил нашего господа бога, бога отца, Адама, Еву и патриархов в подлинном смысле слова «на нюрнбергский лад», сделав это, правда, с благоговейным чувством и живой нагляд ностью. Например, бог отец однажды выступает у него в роли школьного учителя; он обучает Каина, Авеля и других детей Адама совершенно в таком же тоне и такой же манере, как это делал бы тогдашний школьный учитель. Он учит их читать «Отче наш» и наставляет десяти заповедям. Авель прекрасно знает урок и ведет себя благочестиво, Каин же отвечает и ведет себя как злой и безбожный мальчишка. Когда приходит его очередь повторить десять заповедей, он отвечает все наоборот: кради, не почитай отца и матери и т. д. Подобно этому представляли страсти Христовы в южной Германии; эти представления были уже однажды запрещены, но опять возобновились. Пилат выступает в них как неотесанный, грубый и высокомерный окружной начальник; воины со свойст венной нашим солдатам вульгарностью предлагают шествующему под конвоем Христу щепотку нюхательного табака, он отказы вается, тогда они насильно всовывают ее ему в нос. Всем зрите лям это доставляет удовольствие, чему отнюдь не мешает их искреннее благочестие; и чем благочестивее зритель, тем в боль шей степени это непосредственное присутствие привычной для него внешней стороны оживляет внутренний мир его религиоз ных представлений. Это превращение событий прошлого в нечто такое, что со ответствует нашим воззрениям и формам, имеет, несомненно, из вестное оправдание, и нам может даже показаться великой сме лость Ганса Сакса, его свободное, фамильярное обращение с бо гом и древнебиблейскими представлениями, его решимость при всем своем благочестии передать их в формах мещанской буд ничной жизни. Тем не менее такой способ изображения является насилием над нашим чувством и выражает отсутствие духовной культуры у художника, ибо этот способ изображения не только не предоставляет предмету права на выявление собственной объ ективности, но облекает ее в прямо противоположную ей форму. В результате изображаемое производит на нас впечатление коми ческой несуразности. С другой стороны, подобная субъективность может происте кать из просветительского высокомерия, которое рассматривает

276: