Эстетика.Том первый

живет в конкретной действительности духовных отношений, ко торые тоже сообщают себе как бы внешнее существование, тав что различные способы повеления и повиновения, виды семьи, родства, владений, различия деревенской и городской жизни, ре лигиозных культов, ведения войны, гражданских и политических условий, общения между людьми,— вообще все многообразие нравов и обычаев во всех ситуациях и действиях принадлежит действительному миру существования человека. Со всех этих сторон идеал непосредственно вторгается ь обыденную внешнюю реальность, повседневную действитель ность и пошлую прозу жизни. Поэтому, если придерживаться туманного представления новейшего времени об идеальном, мо жет показаться, что искусство должно порвать всякую связь с этим миром относительного, так как этот внешний мир является будто бы совершенно безразличным и даже низким и недостой ным по сравнению с духом и его внутренней жизнью. В этом емысле искусство рассматривалось как духовная сила, возвышаю щая нас над всей сферой потребностей, нужды и зависимости и призванная освобождать пас от ухищрений рассудка, к которым человек привык прибегать в этой области. Ибо и без того боль шая часть явлений носит чисто условный характер и, будучи связана временем, местом и привычкой, представляет собой об ласть голых случайностей, которых искусство, казалось бы, долж но избегать. Однако эта кажущаяся идеальность есть отчасти лишь воз вышенная абстракция, созданная современной субъективностью, которой недостает мужества связать себя с внешним миром, от части же она представляет собой род насилия, которое субъект совершает над собою, чтобы собственными силами вырваться из этого круга, если он уже заранее не поднялся над ним благо даря рождению, общественному положению и ситуации. В таком случае не остается никакого другого средства освободиться 07 власти этого круга, кроме ухода во внутренний мир чувств в пребывания в нем. Находясь в этом нереальном мире, индивид считает себя обладающим высшим ведением, человеком, взоры которого страстно устремлены к небу и который поэтому вправе относиться с пренебрежением ко всему земному. Однако подлин ный идеал не останавливается на неопределенности и чисто внут ренней жизни, а в своей целостности должен выйти из этой сфѳ ры и со всех сторон достигнуть определенной наглядности внеш него мира. Ибо человек, это полное средоточие идеала, живет, по существу своему находится «теперь» и «здесь», присутствует, является индивидуальной бесконечностью, а жизнь предполагает

254: