Эстетика.Том первый

же души, мятущейся от абстрактной чести к абстрактной любви и обратно, противоречит здоровой решительности и единству характера внутри себя. Точно так же противоречит индивидуальной решительности, если главное лицо, в котором ярче всего проявляется сила пафо са, дает определить и убедить себя второстепенной фигуре, а затем получает возможность свалить вину с себя на других. Так, например, Федра у Расина дает уговорить себя Эноне. Подлинный характер действует по собственной инициативе в не допускает, чтобы другой думал и решал за него. А если ов действовал самостоятельно, то и вину за свое деяние он желает принять на себя и нести за него ответственность. Другой вид неустойчивости характера мы встречаем особен но в новейших немецких произведениях. Внутренней слабостью этого характера является сентиментальность, которая довольно долго господствовала в Германии. Как ближайший знаменитый пример можно привести Вертера, всецело больной характер, нѳ имеющий силы подняться выше каприза своей любви. Он все же вызывает интерес благодаря своей страстности и красоте чувства, интимному чувству природы, тонкости переживаний в душевной мягкости. Позднее, с дальнейшим углублением в бес содержательную субъективность собственной личности, эта сла бость приняла многообразные иные формы. Сюда можно при числить прекраснодушие, изображенное Якоби в его «Вольде маре». В этом романе в полной мере обнаруживается самообман героя, уверенного в величии своей души и любующегося соб ственной добродетелью и превосходством. Все возвышенное в божественное в его душе находится в ложном со всех сторон отношении к действительности, и он скрывает перед самим со бой свою слабость, свое неумение переносить и перерабатывать подлинное содержание существующего мира за аристократиче ским презрением, с которым он отталкивает от себя все как не что недостойное его. Такая прекрасная душа недоступна даже истинно нравственным интересам и твердым жизненным целям, и она ткет свою внутреннюю паутину и живет лишь в своих субъективнейших религиозных и моральных измышлениях. К этому внутреннему энтузиастическому восторгу перед соб ственным безмерным превосходством, которым она необычай но чванится перед собою, присоединяется еще бесконечная чув ствительность в ее отношениях со всеми другими людьми, кото рые, по ее мнению, должны в каждый момент угадывать, по нимать и почитать эту одинокую красоту. А если другие люди

250: