Эстетика.Том первый

Это внутреннее сдерживание гнева, это торможение, пред ставляющее собой чуждую гневу силу, эпический поэт имел пол ное право изобразить как внешнее событие, потому что Ахилл сначала кажется преисполненным одного лишь гнева. Сходным образом мы видим в «Одиссее» Афину как спутницу Телемака. Это сопровождение уже труднее понять одновременно как внут реннее переживание в душе Телемака, хотя и здесь имеется связь между внешним и внутренним. В том-то вообще и состоит яс ность, радостность гомеровских богов и ирония в почитании их, что их самостоятельность и их серьезность вновь исчезают, по скольку боги оказываются собственными силами человеческой души и благодаря этому человек не теряет в них своей самостоя тельности. Однако нам не приходится далеко искать завершенного при мера превращения такой чисто внешней деятельности богов в нечто субъективное, в свободу и нравственную красоту. Гёте в своей «Ифигении в Тавриде» дал нам самый изумительный, са мый прекрасный образец такого превращения. У Еврипида Орест вместе с Ифигенией похищает статую Дианы. Это всего лишь простое воровство. Приходит Фоант и приказывает догнать их и отнять статую богини, пока наконец не появляется совершенно прозаическим образом Афина, приказывающая Фоанту остано виться, ибо она уже отдала Ореста на попечение Посейдона, а тот, чтобы угодить ей, унес его далеко в море. Фоант тотчас же повинуется, отвечая на увещания богини: «Повелительница Афи на, кто, выслушав слова богов, не повинуется им, тот безумец, ибо разве подобает спорить с могущественными богами» (ст. 1442— 1443). Здесь мы видим только сухой внешний приказ Афины и столь же бессодержательное голое повиновение Фоанта. Напротив, у Гёте Ифигения поднимается до уровня богини и доверяет прав де, заключенной в самой себе, в своем сердце. В этом смысле она обращается к Фоанту и говорит:

Иль право на неслыханное только •Мужам дается? Лишь они вольны Держать судьбу в тисках необоримых? *

Если у Еврипида отказ Фоанта отсвоего намерения осуществ ляется посредством повеления Афины, то гётевская Ифигения стремится достигнуть и действительно достигает этого посредст вом тех глубоких чувств и представлений, которые она ему проти вопоставляет:

* Пер. Н. Вильмонта.

237: