Эстетика.Том первый

на, государство, церковь, слава, дружба, сословие, достоинство, а в романтическом мире особенно честь, любовь и т. п. По степени своей значимости эти силы отличаются друг от друга, но все они разумны в самих себе. И человек, именно потому, что он человек, должен признавать эти силы человеческой души и способствовать их проявлению внутри себя. Однако они не должны выступать как права, установленные положительным законом. Ибо отчас ти уже сама форма положительного ѳакона, как мы это видели выше, противна понятию и форме идеала, отчасти же содержа нием установленных прав может стать принявшая форму закона несправедливость в себе и для себя. Те же отношения, о которых мы говорим, не являются только внешним установлением, а пред ставляют собой субстанциальные в себе и для себя силы, которые заключают в себе истинное содержание божественного и человече ского существования и именно потому остаются тем, что движет действиями человека и что в конце концов всегда осуществляет себя. Такими силами являются, например, те интересы и цели, ко торые борются друг с другом в «Антигоне» Софокла. Царь Креон издал в качестве главы государства строгий приказ, чтобы сын Эдипа, выступивший против Фив как враг отечества, не получил почести погребения. Этот приказ в значительной степени оправ дан, ибо он продиктован заботой о благе всего города. Но Анти гона одушевлена такой же нравственной силой, святой любовью к брату, которого она не может оставить непогребенным, на добы чу птицам. Почитание семейных уз требует выполнить долг по гребения, и поэтому она нарушает прішаз Креона. β. Хотя коллизия может быть введена самыми разнообразны ми способами, однако необходимость реакции должна вызываться не чем-то нелепым и абсурдным, а чем-то таким, что разумно и оправдано в самом себе. Например, коллизия в известной немец кой поэме Гартмана фон дер Ауэ «Бедный Генрих» является от талкивающей. Герой ваболел неизлечимой болезнью, проказой, и в поисках помощи обращается к салернским монахам. Они говорят ему, что он должен найти человека, добровольно пожертвовавше го бы собою ради него, так как необходимое для него лекарство может быть приготовлено лишь из человеческого сердца. Бедная девушка, любящая рыцаря, охотно соглашается умереть ради него и едет с ним в Италию. Это нечто совершенно варварское, и тихая любовь и трогательная преданность девушки не могут поэтому произвести на нас в этой ситуации подобающего впечатления. Правда, и у античных поэтов мы встречаем в качестве коллизии такую несправедливость, как приношение в жертву людей,— на 247: