Эстетика.Том первый

вия, и даже если они осуществляют требования права и справед ливости, последние представляются делом их индивидуального произвола. В греческой добродетели имеется непосредственное единство субстанциального начала и индивидуальных склонно стей, влечений, воли, так что индивидуальность сама для себя яв ляется законом, не будучи подчинена никакому самостоятельно существующему закону, постановлению и суду. Так, например, греческие герои или действуют в эпоху, когда еще пет законов, или сами становятся основателями государств, так что право и порядок, закон и нравы исходят от них и существуют как их ин дивидуальное дело, неразрывно связанное с ними. Уже Геракл восхваляется древними греками в качестве тако го героя и выступает перед нами как идеал первобытной герои ческой добродетели. Его свободная самостоятельная добродетель, побуждающая его частную волю восстать против несправедливо сти и бороться с чудовищами в образах людей и животных, не является всеобщим достоянием его времени, а принадлежит ис ключительно ему и составляет его характерную особенность. И при всем том он отнюдь не является каким-то моральным ге роем, как это показывает случай с пятьюдесятью дочерьми Тес пия, которые забеременели от пего в одну и ту же ночь. Он также пе аристократичен,— вспомним об авгиевых конюшнях, а высту пает как образ совершенно самостоятельной силы, защищающей дело права и справедливости, для осуществления ікоторого он по свободному выбору и собственной воле подвергает себя бесчислен ным тяготам и трудам. Правда, часть своих подвигов он совер шает на службе и по приказанию Евриофея; однако эта зависи мость представляет собой лишь совершенно абстрактную связь, а не установленные законом и прочно укрепившиеся узы, которые лишили бы его силы «в качестве самостоятельно действующей ин дивидуальности. Похожи на него и гомеровские герои. Хотя они также имеют общего верховного вождя, однако их союз не представляет собой отношения, заранее установленного законом и вынуждающего их к подчинению. Они добровольно следуют за Агамемнопом, не яв ляющимся монархом в современном смысле этого слова, каждый из героев дает свои советы, разгневанный Ахилл самостоятельно уходит от Агамемнона, и вообще каждый из них приходит и ухо дит, сражается и перестает сражаться, когда ему это угодно. Та кими же самостоятельными, не связанными раз навсегда установ ленным порядком и не являющимися лишь частицами этого по рядка выступают богатыри древнейшей арабской поэзии, а также «Шах-наме» Фирдоуси.

195: