Эстетика.Том первый

радостном покое образов античного искусства. И это происходит не только тогда, когда они изображают достигаемое без борьбы удовлетворение, но даже и в том случае, когда все существование субъекта являет картину его глубокой разорванности внутри самого себя. Если, например, трагические герои побеждаются судьбой, то все же душа отступает в простое бытие-у-себя, гово ря: да, это так! Субъект все еще остается верным самому себе: он отказывается от того, чего его лишают; ему не только не дают достигнуть преследуемых им целей, но он и сам отказы вается от них и благодаря этому не теряет самого себя. Человек, потерпевший поражение от судьбы, может потерять свою жизнь, но не свободу. Эта внутренняя независимость и делает возмож ным для трагического героя сохранять и проявлять безмятежную ясность даже в самом страдании. β. В романтическом искусстве разорванность и диссонансы внутренней жизни идут еще дальше; в нем изображаемые про тиворечия углубляются и могут запечатлеваться в их разладе. Так, например, живопись в изображении страстей Христовых иногда показывает насмешку и отвратительное издевательское выражение на лицах мучающих Христа солдат. В этом воспроиз ведении разлада и раздвоения, особенно при изображении пороч ности, греховности и зла, исчезает светлая ясность, господствую щая в идеале. И хотя разорванность в романтическом искус стве не всегда занимает столь прочное место, на смену ей часто приходит если и не безобразное, то по крайней мере нечто некра сивое. Правда, в старой нидерландской живописи обнаруживается внутреннее душевное примирение, проявляющееся в свойствен ной ее произведениям непреклонной честности и верности само му себе, вере и непоколебимой уверенности, но эта твердость все же не поднимается до светлой ясности и удовлетворенности, гос подствующих в идеале. Страдание и боль в романтическом ис кусстве глубже задевают душу и субъективное внутреннее пере живание, чем у древних, однако в этом искусстве может полу чить воплощение какая-то духовная нежность, радостность от покорности судьбе, блаженство в скорби и наслаждение в стра дании, какое-то, пожалуй, сладострастное чувство в испытывае мых муках. Даже в носящей серьезный характер итальянской религиозной музыке выражение жалобы проникнуто подобным наслаждением и преображением скорби. Романтическое искусст во выражает это улыбкой сквозь слезы. Слеза указывает на скорбь, улыбка на светлую ясность, и улыбка в плаче означает внутреннее успокоение в испытываемых муках и страданиях.

167: