Эстетика.Том первый

великий намек и обещание, Гегель считал период расцвета греческой культуры и «золотое время позднего средневековья». Но было бы варварской несправедливостью понимать эту мысль как изгнание из рая других эпох. Никто больше немецкого мыслителя не сделал для приобщения к закономерному ходу истории искусства восточ ных культур или буржуазной эпопеи нового времени. Гегель не знал пе щерной живописи, бронзовой пластики царства Бенин и многих других явлений искусства, которые не были и не могли быть известны образо ванному европейцу его времени. Но в принципе для него нет эпохи, ли шенной всякой возможности проявления единства природы и человече ского духа — в своеобразном движении форм, в особом повороте субъек тивной энергии человека-творца или в новом чувственном материале. Его эстетика объемлет все исторические эпохи, роды и виды искусства, остав ляя достаточно места для еще не известных возможностей. Все явления идеала художественно п]>екрасного едины в своей основе. Конечно, эти явления Гегель рассматривал не как простой калейдо скоп случайных фактов, подлежащих ученой регистрации или привлечен ных для подтверждения абстрактных эстетических истин, не как великое множество субъективных стилей, выражающих совершенно различные или подчиненные известным типам «формы видения». Для человека, создав шего первую общую картину диалектической логики, это было бы мышле нием дикаря. Он располагает исторические явления художественной куль туры в закономерный ряд ступеней развития, который, согласно идее, зна комой еще Винкельмапу, является также системой научных понятий и гибкой, но объективной мерой оценки. Все ценности относительны, все однажды возникшее, как бы ни было оно прекрасно, в силу собственных противоречий должно уступить место другому. Все обладает своей индивидуальной определенностью. Но это не замкнутый горизонт отдельных культур, в котором уже не помогут ни какие «коммуникации». Абсолютное начало, начало правды сохраняет свою таблицу мер и весов для всех явлений искусства. Не все одинаково, но все связано между собой развитием всеобщего содержания. И это раз витие происходит даже в явлениях отрицательных. Поэтому разница меж ду белым и черным есть, несмотря на любые смешения красок и глубо кую историческую светотень. С этой точки зрения художественная форма — не случайность, не про стой факт истории искусства. Она не зависит от чисто субъективного на пряжения «художественной воли», как не зависит также от школьного мастерства художника. Ее индивидуальное своеобразие и подлинная цен ность определяются достоинством самого содержания, взятого в историче ском смысле, как реальная сила, выражающая себя в потоке форм, а не как личный замысел, подтвержденный более или менее удачным испол нением.

V I I