Эстетика.Том первый

a) Вследствие этого рассудку невозможно постигнуть кра соту. Рассудок не проникает в это единство, а всегда удержива ет его различия в их самостоятельности и разделенности, посколь ку ведь реальность есть нечто совершенно другое, чем идеаль ность, чувственное нечто совершенно другое, чем понятие, объ ективное нечто совершенно другое, чем субъективное, и мы не имеем права соединять такие противоположности. Таким обра зом, рассудок всегда останавливается на конечном, односторон нем и неистинном. Прекрасное же, напротив, бесконечно и сво бодно внутри самого себя. Если оно и может иметь особенное и, следовательно, опять-таки ограниченное содержание, то послед нее все же должно являться в своем наличном бытии как беско нечная целостность внутри себя и как свобода . Ибо прекрасное есть всецело такое понятие, которое не противопоставляет себя своей объективности и не ставит себя в односторонне конечную и абстрактную противоположность к последней, а смыкается со своей предметностью и бесконечно внутри себя благодаря этому имманентному единству и завершению. Точно так же понятие, одушевляя реальное внешнее бытие, внутри которого оно находится, благодаря этому свободно в дан ной объективности, находится в ней у самого себя. Ибо именно понятие не позволяет внешнему аспекту красоты следовать са мостоятельно своим законам, а определяет из себя свои обнару живающиеся в явлении расчленение и облик, которые в качест ве согласия понятия с самим собою в его наличном бытии как раз и составляют сущность прекрасного. Скрепляющей же связью и силой является субъективность, единство, душа, индивиду альность. b) Поэтому, когда мы рассматриваем прекрасное в его от ношении к субъективному духу, оно не существует ни для пре бывающего в своей конечности несвободного интеллекта, ни для конечной воли. Как обладающие конечным интеллектом, мы ощущаем внут ренние и ©нешние предметы, наблюдаем, чувственно восприни маем, доводим их до нашего созерцания, представления и даже до абстракций нашего мыслящего рассудка, который сообщает им абстрактную форму всеобщности. Конечный и несвободный ха рактер всего этого заключается в том, что вещи предполагаются самостоятельными. Мы приспособляемся к 'вещам, предоставляем им свободу действия и порабощаем наши представления и т. д. верой в вещи, так как мы убеждены, что правильно понимаем объекты лишь в том случае, если относимся к ним пассивно и ограничиваем всю свою деятельность формальной стороной вни

120: