Эстетика.Том первый

и царство свободы. А если такое «умное место», как говорили древние гре ки, есть или по крайней мере возможно, то мир действительный не ли шен ни сердца, ни разумного смысла. В своей известной книге о Гегеле Кэрд говорит, что свет этой фило софии падает главным образом на «первые и последние вещи» — на об щие идеи, с которых начинается философия, и на ту высшую идеализа цию, которой она кончается. «Средние области природы и человеческой жизни, поскольку она всего ближе связана с природой, только кратко очерчены и в целом остаются пробелом, требующим восполнения. Несмот ря на свое энциклопедическое трудолюбие, Гегель не имел беспристраст ной всеисчерпывающей любознательности Аристотеля и предпочитал на правлять свою мысль на те предметы, в которых идеальный смысл и зна чение могут быть легче прочитаны. Поэтому его умозрение, подобно умо зрению Платона, было преимущественно руководимо — по крайней мере там, где оно выходило за пределы отвлеченной метафизики, — практиче скими инстинктами высшей духовной ЖИЗНИ человека, желанием восста новить нравственную и религиозную основу человеческого существования, разрушенную революционным скептицизмом» *. Если в очень общих чертах по отношению к идеализму Гегеля Кэрд прав, то с более конкретной точки зрения его суждение далеко от истины. Имея в виду только эти общие черты, легко пройти мимо под линной мысли немецкого философа, имеющей свой внутренний смысл, часто противоположный формально взятому внешнему смыслу. В такой двойственности не вина Гегеля, а беда его — неустранимый след тех ис торических условий, которые взяли с него дорогую пошлину за провоз ценного груза. Другим путем этот груз дойти не мог, и так как у нас нет выбора, то мы должны научиться читать Гегеля, если хотим добра самим себе. Привести же его философские выводы к общему знаменателю плато,новското идеализма не составляет труда, но это была бы, пользуясь выражением Энгельса, .работа школьника. Именно лекции по эстетике яснее всего показывают, что Гегель не равнодушен к «средним областям природы и человеческой жизни». На против, этот средний мир, отвечающий понятию истинной середины в эн циклопедии Аристотеля, или понятию меры (μεσοτης), которая вместе с тем есть и вершина ( 'ακροτης), является тайным средоточием гегелевской философии. Как многие толкователи Гегеля, Кэрд не придает достаточно го значения тому факту, что идеальное начало как бы делится в этой философии на два расходящихся луча. С одной стороны, это идеальность общих форм в духе логико-математичекмшх идей Платона, с другой — идеал или форма жизни, наиболее близкой к своему назначе нию, своей истине.

4 Э. К э р д , Гегель, М., 1898, стр. 239.

III