Эстетика.Том первый

ся ограниченным , и как свобода, так и самоудовлетворение со храняют характер конечности . Но где существует конечность, там снова обнаруживается противоположность, противоречие, и удовлетворение остается относительным. В праве, например, и его действительности моя разумность, моя воля и ее свобода получают, правда, признание, меня признают лицом и уважают в качестве такового, я обладаю собственностью, и эта собствен ность должна оставаться моей; если она подвергается опасности, суд защищает мое право. Однако это признание и свобода опять-таки касаются только отдельных, относительных сторон и объектов: именно этого дома, этой суммы денег, этого определен ного права, закона и т. д., этого отдельного поступка и действи тельности. Сознание имеет перед собой лишь единичные явления, которые хотя и связаны друг с другом и составляют совокуп ность отношений, но в пределах лишь ограниченных по своему характеру категорий и при таких условиях, когда удовлетворе ние может как наступить мгновенно, так и вовсе не наступить. Поднявшись выше, мы имеем перед собой государственную жизнь как целое, образующее завершенную внутри себя целост ность: государь, правительство, суды, армия, устройство граждан ской жизни, общение между людьми и т. д., права и обязан ности, цели и их удовлетворение, предписанные формы поведе ния и виды деятельности, благодаря которым это целое осущест вляет и сохраняет свою непрерывную действительность. Весь этот организм является в подлинном государстве хорошо сла женным, полным и завершенным в себе. Но сам принцип , дейст вительностью которого является государство и в котором человек ищет своего удовлетворения,— сам этот принцип , как бы много образно он ни развертывался в своем внутреннем и внешнем расчленении, остается все же односторонним и абстрактным внутри себя. В этом принципе развертывается перед нами лишь разумная свобода воли, которая становится действительной лишь в государстве , и притом лишь в дапном отдельном государстве. Тем самым эта свобода осуществляется опять-таки лишь в осо бенной сфере бытия и ее единичной реальности. Человек чувст вует, что права и обязанности в этих областях с их мирским и, следовательно, конечным способом существования не дают ему полного удовлетворения, что они как в своем объективном суще ствовании, так и в своем отношении к субъекту еще нуждаются в высшем подтверждении, в высшей санкции. Человек, опутанный со всех сторон конечными явлениями, ищет сферы высшей субстанциальной истины, в которой все про тивоположности и противоречия конечного могли бы найти свое

107: