Эстетика. Том четвертый

ла, и ее честь — страдать справедливо, ибо она столь возвыси лась над этими правами, что хотела бы иметь их враждебными себе. И так как эта судьба заключена в ней самой, то она может вынести ее, противостоять ей, ибо ее боль — это не чистая пас сивность, всевластие чего-то чуждого, но ее собственное созда ние.) Чтобы спастись, человек умерщвляет себя. Чтобы не ви деть своего в чуждой власти, он не называет это больше своим и таким образом уничтожает себя, желая себя сохранить, ибо то, что находилось бы в чуждой власти, не было бы он сам, и нет ничего, что не могло бы подвергнуться посягательствам и от чего нельзя было бы отказаться. Несчастье может стать столь большим, что судьба, это самоумерщвление в отказе от жизни, может повлечь его к полному уходу в пустоту. Но, противопоста вив себе судьбу в полном смысле слова, человек вместе с тем воз высился над судьбою. Жизнь стала ему неверной, но не он жизни. Он убежал, но не нарушил ее, и он может стремиться к ней как к отсутствующему другу, но не может преследовать ее в качестве врага. И его нельзя уязвить с какой-либо стороны, подобно стыд ливому растению, он свертывается при всяком соприкосновении, уходит в себя, и, прежде чем сделать жизнь своим врагом и воз будить против себя судьбу, он убегает от жизни. Так Иисус требовал от своих друзей покинуть все — отца, мать и т. д., что бы не вступить в союз с недостойным миром и избавиться та ким образом от возможности судьбы. И далее: кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; если один из членов соблазняет тебя, отсеки его. Высшая свобода есть отрица тельный атрибут красоты души, то есть возможность отказаться от всего, чтобы сохранить себя. Но кто захочет спасти свою жизнь, тот потеряет ее. Так с высшей невинностью связана выс шая вина, с возвышением над любой судьбой — высшая, несча стная судьба. Упразднением права и обращением к любви устраняется не только судьба, в которую человек оказался вовлеченным благо даря действиям других, когда он поднял перчатку и выступил в защиту своего права против оскорбителя. Но и судьбу, кото рую он вызвал против себя собственным деянием, противозакон ным нарушением жизни, он может умиротворить благодаря уси лению любви. Наказание закона только справедливо; общий характер, связь преступления и наказания — это только равен ство, а не жизнь. Те же удары, которые нанес преступник, он испытывает вновь, тирану противостоят мстители, убийце — па 37