Эстетика. Том четвертый

составляет божественное начало, оно созерцается целиком в эле менте мышления. Здесь же еще остается момент внешней нагляд ности, в котором, однако, представляется простая необходимость. Это относится прежде всего к человеческому образу, ибо он есть образ духовного и только в нем реальность для сознания может быть возвращена в простоту необходимости. Жизнь вообще есть эта бесконечность свободного наличного бытия, и в качестве живого она представляет собою ту субъек тивность, которая реагирует против непосредственной определен ности и полагает ее тождественной с собой в ощущении. Но жизнь животного, то есть наличное бытие и проявление его бесконечности, имеет лишь ограниченное содержание, погружена в отдельные состояния. Простота, в которую возвращена эта определенность, является ограниченной и лишь формальной, и содержание не соответствует этой форме. У мыслящего человека, на/прошв, даже в его отдельных состояниях выражается духов ное; это выражение позволяет понять, что человек даже в том или ином ограниченном состоянии возвышается над ним, остает ся у себя и выступает как свободный . Легко различают, живот ным или человеческим образом удовлетворяет человек свои потребности. Человеческое — это тот аромат, который распрост раняется на всю его деятельность. Кроме того, у человека есть не только содержание простой жизненности, но в то же время бесконечный круг высших проявлений, деятельностей и целен, само содержание которых является бесконечным, всеобщим. Таким образом, человек есть та абсолютная рефлексия в себя, которую мы имеем в понятии необходимости. Собственно, физио логия должна была бы понять человеческий организм, человече ский облик как единственно соответствующий духу; в этом отношении она сделала еще весьма мало. Еще Аристотель выска зал мысль, что только человеческая организация является обра зом духовного; тем самым он указал на недостаток учения о пе реселении Душ, согласно которому телесная организация челове ка есть лишь нечто случайное. Но отдельный реальный человек в своем непосредственном наличном бытии содержит в себе еще момент непосредственной природности , выступающий как нечто случайное и преходящее, отпавшее от всеобщности. Эта сторона конечности выступает как дисгармония между тем, чем человек является в себе и чем он является в действительности. Не на всех чертах и сторонах отдельного человека лежит печать простой необходимости: здесь смешаны эмпирическая единичность и выражение простого внут реннего начала, так что идеальность природного, свобода и все

258 /