Эстетика. Том четвертый

жен примириться, что это мне даже нравится,— свобода состоит именно в осознании того, что это нечто мое. Это умонастроение состоит в том, что человек ясно видит эту простую необходимость. Поскольку он стоит на точке зрения, что «это так», он тем самым устраняет все особенное, отказывается, абстрагируется от всех особенных целей, интересов. Дурное настроение, недовольство людей проистекает как раз оттого, что они держатся за определенную цель, не желая отказаться от нее, и, если им не удается достигнуть этой цели, они недовольны. Тут нет соответствия между тем, что есть, и тем, чего хотят, потому что выставляется принцип долженствования: «это должно быть». Таким образом, налицо недовольство, раздвоение. Но если принять указанную точку зрения, то никакая цель, никакой интерес не противостоит тем отношениям, которые складываются реально. Несчастье, недовольство — это не что иное, как проти воречие, состоящее в том, что нечто противодействует моей воле. Если же особенный интерес снимается, то я погружаюсь в чистый покой, в чистое бытие, в «есть». Здесь для человека нет утешения, по оно ему и не нужно. Он нуждается в утешении, когда требует возмещения утраты; здесь же он вырвал внутренний корень разорванности и недо вольства и совершенно отказался от всего утраченного, ибо у не го достаточно силы, чтобы созерцать необходимость. Это лишь ложная видимость, будто сознание уничтожается по отношению к необходимости, превращается в нечто потустороннее ей и не видит в ней ничего дружественного себе. Необходимость не есть единое, и потому сознание не выступает здесь для себя, то есть не является самостным единым в своей непосредственности. В отношении к тому, что является единым, оно выступает для себя, хочет быть таковым и твердо держится за себя. Раб, нахо дящийся в подчинении у своего господина, служащий ему и испытывающий перед ним страх, в своей низости имеет эгоисти ческие намерения по отношению к господину. Но по отношению к необходимости субъект выступает не как для себя сущий и для себя определенный, напротив, он отказывается от себя, не остав ляет для себя никакой цели, и именно уважение необходимости является таким направлением самосознания, лишенным опреде ления и противоположности. То, что мы в настоящее время называем судьбой, есть как раз нечто противоположное этому направлению самосознания. Говорят о справедливой , несправед ливой, заслуженной судьбе, используют понятие судьбы для объяснения, то есть в качестве причины определенного состояния и судьбы индивидов. Здесь имеет место внешняя связь между

250/