Эстетика. Том четвертый

Таким образом, с благодарностью отмечено, что Прометей облегчил людям жизнь благодаря искусствам. Несмотря на то, что это есть способности человеческого рассудка, Прометея относят к титанам: это потому, что эти искусства еще не являют ся законами, не являются нравственной силой. Если боги выступают как духовно особенное со стороны той субстанции, которая в них оказывается разорванной, то, с другой стороны, тем самым против ограниченности особенного поднимается субстанциальная всеобщность. Благодаря этому мы получаем единство обоих моментов, божественная цель очелове чивается, а человеческая возвышается до божественной. В резуль тате появляются герои, полубоги. В этом отношении особенно замечателен образ Геракла. Он представляет собой человеческую индивидуальность, проходит трудный путь и. благодаря своей добродетели становится бессмертным. Герои, таким образом, не являются непосредственно богами: они должны трудом достиг нуть божественного . Ибо боги духовной индивидуальности, хотя теперь они и пребывают в покое, являются таковыми лишь бла годаря борьбе с титанами; и то, чем они являются в себе , поло жено в героях. Таким образом, духовная индивидуальность героев выше, чем индивидуальность самих богов; они в действительности суть то, чем боги являются в себе, они реализуют это в-себе-бытие, и хотя они знают труд и борьбу, но это как раз та работа по устранению природное ти, которую боги еще заключают в себе. Боги ведут свое происхождение от природной силы, герои же — от богов. Поскольку духовные боги являются, таким образом, резуль татом преодоления природной силы, но в то же время существу ют только благодаря последней, то они имеют свое становление в самих себе и обнаруживаются как конкретное единство. Природные силы содержатся в них как их основа, хотя это в-се бе-бытие и преображено ® них. Поэтому на богах лежит печать природной стихии, печать, ко торой нет у Геракла. Это различие было осознано самими грека ми, что подтверждают многочисленные свидетельства. У Эсхила Прометей говорит, что его утешение, гордость и удовлетворение состоят в том, что у Зевса родится сын, который свергнет его с трона. Такое же предсказание о свержении владычества Зевса, и притом благодаря положенному единству божественного и чело веческого у героев, есть также у Аристофана. Здесь Вакх говорит Гераклу: если Зевс умрет, ты унаследуешь его власть.