Эстетика. Том четвертый

чтить свое тело; впрочем, именно те народы, которые не верят в бессмертие, мало чтут тело после его смерти и не заботятся о его сохранении. Почести, которые оказывают умершим, целиком зависят от представления о бессмертии. Если тело отдано во власть природы, которая не укрощается больше душой, то чело век по крайней мере не хочет, чтобы природа как таковая рас пространила свою силу и физическую необходимость на безды ханное тело, это благородное вместилище души, но чтобы это так или иначе свершил человек. Поэтому человек или стремится защитить тело от природы, или сам, по своей свободной воле, предает его земле, или уничтожает его огнем. В египетском способе чтить мертвых и сохранять тело нельзя не заметить стремления возвысить человека над природной силой и поэтому уберечь его тело от этой силы, чтобы тем самым возвеличить его. Обращение народов с умершими целиком связано с религи озным принципом, и различные обычаи, связанные с погребе нием, которые сохранились до сих пор, имеют большое значение для понимания религии. Теперь, чтобы понять собственную точку зрения искусства на этой ступени, мы должны вспомнить о том, что, хотя субъек тивность и выступает здесь, но только в своей основе и что ее представление еще переходит в представление субстанциальности. Существенные различия поэтому еще не опосредствованы и не проникнуты духом, они, скорее, еще смешаны. Можно привести много замечательных штрихов, которые объясняют это смешение и связь наличного и живого с идеей божественного, так что или божественное превращается в нечто наличное, или, с другой стороны, образы людей и даже животных поднимаются до боже ственного и духовного момента. Геродот приводит египетский миф, согласно которому египтянами правил ряд фараонов, быв ших богами. Здесь перед нами смешение: бога признают царем, а царя опять-таки богом. Далее, мы видим в бесчисленных художественных изображениях, которые представляют посвяще ние фараонов, что бог выступает как посвящающий, а фараон как сын этого бога; даже сам фараон представляет себя как Амона. Александр Македонский рассказывает, что оракул Юпи тера Амона объявил его сыном этого бога: это вполне соответ ствует египетскому характеру; о своих фараонах египтяне говорили то же самое. Жрецы тоже считались когда-то жрецами бога, а иногда даже самими богами. У нас есть много памятни ков и рукописей более поздней эпохи Птолемеев, где царя Пто лемея все еще называют сыном бога или самим богом; точно так же называли и римских цезарей. 224/