Эстетика. Том четвертый

руживается чувственно, изображается в чувственном наличном бытии, по таким образом, что последнее проникнуто духовным, так что чувственное существует не само по себе, а имеет значе ние только в духовном, через духовное и обнаруживает не себя, а духовное. Это истинная красота. Живой человек подвергается множе ству внешних влияний, которые препятствуют чистой идеализа ции, этому подчинению телесного, чувственпого духовному. Здесь еще нет этого отношения, и нет потому, что духовное налично пока только в этом абстрактном определении субстан циальностиу следовательно, развито до этих особенностей, осо бенных сил, но субстанциальность еще выступает сама по себе, она еще не проникла собою и не преодолела эти свои особенные моменты и чувственное наличное бытие. Субстанция является, так сказать, некиим всеобщим прост ранством, которое еще не организовано, не идеализовано и не подчинило себе все то, чем оно заполнено, а именно обособление, которое возникло из него. Форма красоты не может быть создана здесь еще и потому, что содержание, эти обособления субстанции, еще не есть истин ное содержание духа. Поскольку ограниченное содержание является здесь основой и осознается как нечто духовное, субъект, это духовное начало, становится пустой формой. В религии красоты духовное как таковое составляет основу, так что и содержание есть нечто ду ховное. Образы как чувственный материал являются тогда лишь выражением духовного. Здесь же содержание не духовно. Таким образом, искусство является символическим , оно выражает некоторые определения, но это не определения духов ного. Отсюда все некрасивое, безумное, фантастическое, что появляется здесь в искусстве. Символ не есть чистая красота, потому что здесь в основе лежит некое другое содержание, от личное от духовной индивидуальности. Свободная субъективность еще не есть нечто всепроникающее и, по существу, не выражена в образе. В этой фантазии нет ничего прочного, ничто не фор мируется в качестве красоты, которую впервые дает сознание свободы. Вообще здесь налицо полное разрушение образа , беспо рядочное движение и разбухание единичного. Внутреннее, лишенное опоры, переходит во внешнее существование, и истол кование абсолютного, осуществляющееся в этом мире воображе ния, есть лишь бесконечное разложение единого во многое и безудержное блуждание содержания. В этот произвол, путаницу и расслабленность, в эту чрез

221 /