Эстетика. Том четвертый

Ближайшим следствием этого является то, что, подобно тому как предметы вообще и всеобщие определения мысли имеют такую свободную самостоятельность, рассудочная связь мира распадается. Эту связь образуют категории, выражающие необ ходимые отношения, или, иначе говоря, ее создает зависимость вещей друг от друга в соответствии с их качеством, их сущест венной определенностью; однако всех этих категорий здесь еще нет, и поэтому природа, лишенная устойчивости, дана представ лению как нечто изменчивое. Воображение, интерес к событию и последствию, движение какого-либо отношения ничем не свя зано и не ограничено. Все великолепие природы и воображения может служить для украшения содержания, и произвол вообра жения абсолютно ничем не стеснен, ему позволено двигаться в любом направлении. Необразованное вожделение мало к чему имеет интерес, оно уничтожает то, что попадает в сферу его интереса, а ко всему остальному оно глухо. Однако на этой точке зрения воображения особенно учитываются и удерживаются все различия, и все, что представляет интерес для воображения, становится свободным, самостоятельным и возвышается до уровня основной мысли. Но благодаря самой этой созданной воображением самостоя тельности вместе с тем исчезает и прочность содержания и фор мирования; ибо, поскольку они представляют собой определен ное конечное содержание, они могут иметь свою объективную опору, свое возвращение и непосредственное возобновление только в рассудочной связи, которая исчезла, вследствие чего их самостоятельность, вместо того чтобы быть действительностью, становится, напротив, совершенной случайностью . Мир явлений поставлен поэтому на службу воображению . Божественный мир есть царство воображения, которое становится тем более беско нечным и многообразным, что оно творит образы на фоне роскош ной природы, и этот принцип свободного от вожделения вообра жения, поставленный на теоретическую почву фантазии, породил царство внутренней душевной жизни и ее чувств, чувств, кото рые в этой спокойно зреющей теплоте особенно проникнуты сладостной любовностью, но также и расслабленной мягкостью. Предметное содержание постигается здесь тоже не в виде красоты; эти силы, всеобщие предметы природы или силы души, например любовь, еще не выступают как прекрасные образы. Чтобы образ был прекрасным, нужна свободная субъективность, которая и в чувственном и в наличном бытии равно свободна и знает себя как свободную. Ибо прекрасное, по существу, есть духовное, которое обна 220/