Эстетика. Том четвертый

Художник должен изображать истину так, чтобы реальность, в которой понятие имеет свою власть и господство, одновремен но выступала как нечто чувственное. Идея, таким образом, выступает в чувственном образе и в такой индивидуализации, неотъемлемой от которой является случайность чувственного. Произведение искусства зародилось в духе художника , и здесь произошло в себе объединение понятия и реальности; но когда художник осуществил свою мысль и произведение закончено, он отступает па задний план. Таким образом, произведение искусства как данное созерца нию есть прежде всего просто внешний предмет , который сам себя не воспринимает и ие знает. Форма, субъективность, кото рую художник дал своему произведению, есть лишь внешняя, а не абсолютная форма знающего себя самосознания. Завершен ной субъективности в произведении искусства нет. Роль само сознания выполняет субъективное сознание, созерцающий субъ ект. Поэтому для произведения искусства, которое в самом себе не есть нечто знающее, моментом самосознания является другое, однако этот момент всецело принадлежит произведению искусст ва, знает изображенное и представляет его как субстанциальную истину . Произведение искусства, будучи не знающим самого себя, не завершено в самом себе и — так как для идеи необходимо самосознание — нуждается в дополнении, которое оно и получает благодаря отношению к нему самосознания. Дальнейший процесс осуществляется сознанием, благодаря которому произведение искусства перестает быть только предметом и самосознание полагает тождественным себе то, что выступало для него как нечто другое. Это процесс, снимающий внешний покров, под которым истина выступает в произведении искусства, устраняю щий мертвые отношения непосредственности и содействующий тому, чтобы созерцающий субъект ясно почувствовал, что сущ ность предмета есть его сущность. Так как это определение ухода из сферы внешнего и погружения в себя относится к субъекту, то между ним и произведением искусства налицо разрыв, субъект может рассматривать произведение совершенно внешне, может уничтожить его или сделать по поводу него резкие эсте тические или ученые замечания — но вышеуказанный сущест венный для созерцания процесс, вышеуказанное необходимое дополнение художественного произведения вновь преодолевает этот прозаический разрыв. В восточной субстанциальности сознания дело еще не дошло до такого разрыва и поэтому художественное созерцание тоже еще не завершено, ибо последнее предполагает более высокую 215/