Эстетика. Том четвертый

совета, заменившего в качестве представительной корпорации народное собрапне. Здесь оп также отличился нензменпой твер достью в своем сопротивлении воле тридцати тиранов, точно так же как раньше он выступал против воли народа там, где считал это справедливым. Оп был одним из присяжных в том судебпом заседании, которое присудило к смертной казни десять воена чальников за то, что, выиграв в качестве адмиралов сражение у Аргинуз, они вследствие поднявшейся бури пе убрали мертвых и не предали их погребению у берега, а также не воздвигли там трофеев, то есть, собственно говоря, за то, что онп не удержали за собою поля битвы и таким образом создали видимость пора жепия. Один только Сократ не согласился с этим приговором π высказался в этом случае против народа, при господстве демо кратии, еще более определенно, чем против правителей *. В наше время плохо приходится тому, кто выступает против народа. «Народ превосходеп по своему уму, все понимает и имеет только добрые намерения». А монархи, правительства, министры, само собою разумеется, «ничего не понимают и желают и делают лишь дурное». Это были, скорее, случайпые отношения к государству, в ко торые он вступал лишь ради исполнения обязательного для всех гражданского долга, не делая по собственной инициативе госу дарственных дел своим главным занятием и не стремясь стать во главе государственных учреждений; пастоящим делом его жизни было философствование на этические темы с каждым человеком, встречавшимся ему па пути. Его философия, признававшая сущность, сознание как нечто всеобщее, не представляла собою умозрительной философии в собственном смысле, а оставалась индивидуальным деянием; однако она ставила себе целью свер шить это индивидуальное деяппе как общезначимое. Поэтому приходится говорить о его собственной индивидуальной жизпи, о его безукоризненно благородном характере . Сократ, по свиде тельству писавших о нем, отличался бесконечным числом добро детелей, украшающих жизнь честпого человека, и в этих его добродетелях мы должны видеть добродетели в собственном смысле слова, которые он силой воли сделал привычкой. Нужно заметить, что у древних эти качества носили характер доброде тели в большей мере, чем у пас, потому что у древних в их нра вах индивидуальность как форма всеобщего вообще была предо ставлена самой себе, так что в добродетели видели печто большее,

* Diog. LaerL, II, 24; Xenoph., Memorab., I, с. 1, 18; Plat. Apol. Socr., p. 32 (p. 120—122); Epist., VII, 324—325 (p. 429).

179/