Эстетика. Том четвертый

индивида до мысли о боге, создать его единение с богом и уверить индивида в этом единении. <Религия — это истина в том виде, в каком она существует для всех людей. Сущностью истинной религии является любовь. Как познание истины человеческой воли, любовь есть прежде всего умонастроение . Религиозная любовь не просто природная привязанность, не просто моральное благоволение и не какое-то неопределенно всеобщее расслабленное состояние души; она под тверждается, в частности, абсолютным самопожертвованием. «Да любйте друг друга, как я возлюбил вас». Религиозная любовь представляет собой бесконечную власть над всеми конечными проявлениями духа: над дурным, над злом, над преступлением, а также над положительными законами и т. д. Христос позволил в субботу своим ученикам выдергивать колосья и исцелил руку. Божественная любовь прощает грех, делает бывшее небывшим для духа. Маріш Магдалине прощается много за то, что она много любила. Любовь выше даже соображений морали: Мария умащает Христа, вместо того чтобы дать это масло нищим, и Христос одобряет это. Субстанциальное отношение человека к богу — это прощение грехов. Основу любви составляет осознание бога и его сущности как любви, вот почему любовь есть вместе с тем и высочайшее смирение. Не я должен быть для себя объективностью в любви, а бог, но, познавая его, я должен забыть о самом себе. Прощение греха не есть нечто временное, не является следствием внешнего наказания, а представляет собой внутреннее, вечное прощение, существующее в духе и душе. В уничтожении своей ничтожности и заключается величие любви. Субстанциальное отношение чело века к богу кажется в своей истине чем-то потусторонним, но любовь бога к человеку и человека к богу устраняет отделенность посюстороннего от того, что представляется потусторонним, и означает вечную жизнь. Это тождество мы созерцаем в Христе. Сын человеческий, он есть и сын божий. Для богочеловека не существует потусторон него. Он почитается не как вот этот единичный, а как всеобщий, как ИСТИННЫЙ человек. Внешнюю сторону его истории необходи мо отличать от религиозной. Пройдя через действительность, через низменное, постыдное, он умер. Его боль была глубочай шим проявлением единства божественной и человеческой приро ды как в жизни, так и в страдании. Блаженные боги язычников представлялись как бы в потустороннем мире; Христом же освя щена сама обычная действительность, это низкое, которое отнюдь не презренно. Его воскресение и вознесение на небо существуют

161

6 Гегель, т. 4