Эстетика. Том четвертый

имея намерения научиться им. Поэтому специальные выражения никогда не были общими. Конечно, и у нас есть слова для обозна чения тонких оттенков в изменениях видимой природы, но они или употребляются только в просторечии, или же являются про винциальными. — Вообще из всех произведений древних сразу видно, что они спокойно отдавались течению своих представле ний и создавали свои произведения, не считаясь с публикой . В на ших же произведениях бросается в глаза то, что они были на писаны авторами, рассчитывающими на то, что их будут читать, и как бы в процессе воображаемой беседы со своими читателями. Точно так же мы видим, что в распространенных еще и по ныне формах поэзии именно обстоятельства дали направление гению великих первооткрывателей. Нигде это влияние не обна руживается так явно, как в истории драматического искусства. Истоки трагедии восходят к грубым празднествам, устраивавшим ся в честь Вакха, которые сопровождались пением и танцами (Tib.II, 157; Horatii ars роёілса, ν. 220). От воздаяния трагедия и получила свое название. Вначале эти празднества прерывались только одним лицом, рассказывавшим древние мифы о богах. Эс хил впервые ввел два лица, сделал постоянную сцену вместо использовавшейся прежде деревянной пристройки (σκηνή кото рая была разделена на несколько частей, чтобы можно было пред ставлять различные сцены. Зритель должен был тогда обращаться от одного места действия к другому. С возникновением постоян ной сцены поэты перестали нуждаться в этом благодаря введе нию единства места, которым они изредка жертвовали ради боль шей красоты (как Софокл в «Аяксе», ст. 815 сл.). Язык получил от своего первого подлинного творца то торжественное достоин ство, которым он впоследствии всегда отличался. Отсюда видно, как возникла своеобразная форма греческой трагедии, прежде всего такая ее особенность, как хор. Если бы немцы совершенст вовались без влияния чужой культуры, то, несомненно, их дух принял бы другое направление. У нас были бы свои немецкие драмы и мы не заимствовали бы их форм у греков. Комедия их также возникла из низменного фарса ( φαλλικά) крестьян, из фесценний римлян (Aristot. ars' poetica, Сар. 11,4, Но rat. Epist. II, Ер. I, ν. 139 сл. и замечания об этом Виланда). Са ма природа обучала варваров первобытной поэзии, из которой ис кусство сделало постепенно то, что у более утонченных народов называется поэзией. У афинян, о которых Ювенал говорил natio comoeda est *, этот вид драмы должен был завоевать наибольший

* Это комедийный народ. (Прим. ред.)

11