Двадцатый век

ния, ни для созидания социалистической культуры. Конечно же , его можно так или иначе приспособить, использовать, и это происходило с течением времени. Следует полагать, что такому искусству предстоит исторически изжить себя с разрешением кризисного перелома в жизни общества и в его сознании. Другое дело, что временная протяженность такого перелома может быть весьма длительной. Драматичны и творческие судьбы осно- воположников модернизма - мятежников и страстотерпцев; вокруг них, однако, было и немало любителей погреть руки у костра самосожжения, на который возводили себя эти истовые искатели непостижимых конечных, абсолютных истин. Встречен- ные негодованием и издевательствами, они в невероятно короткие сроки довели свои поиски существа искусства до всех тех мыс- лимых пределов, за которыми искусство перестает быть самим собой. Но сколько страсти и таланта было вложено в эти по- иски и смелые открытия. А с какой жесто- костью нередко мятежное вольнолюбие превращалось в окостеневшую догму. По- требовались время и усилия для того, чтобы принять невероятное искусство 1910-х годов за очевидное, оценить значе- ние самого искусства тех лет и результаты того, что проистекло из его опыта . Для этого были нужны изменения обществен- ного вкуса и понятий истории искусства. Однако вернемся к самой истории ис- кусства. С чем же пришло оно к великому рубежу своей истории? Первая мировая война, разгоревшаяся в Европе и втянув- шая в себя тем или иным образом все страны света, приостановила развитие ар- хитектурной деятельности. Ее историю в эти годы составляет прежде всего мартиро- лог разрушений, на фоне которого появляются архитектурные мечтания о фантастически прекрасных, необычных сооружениях, символизирующих мир и ра- дость. Вольные эскизы таких построек на- брасывают, например, немецкие зодчие экс- прессионистического направления. Война уничтожила международную художествен- ную жизнь, разорвала связи между нацио- нальными школами искусства и развела по разным направлениям художников одной

национальности. Часть из них замкнулась в своем внутреннем мире. Немало художни- ков разных стран обратились к военным темам, увидев в них новые живописные сюжеты или предмет для репортажных наблюдений. Такие работы, как, напри- мер, кубистические сцены военного быта Ф.Лежс , военные этюды только начинав- шего свое творчество болгарского живо- писца В.Димитрова-Майсторы или виды оружейных заводов, которые пишет в 1916-1917 годах во Франции мастер тихих интерьерных сцен Э.Вюйяр , интересны как факт биографии художника. Но сами по себе они не внесли в искусство сущест- венных изменений. Часть художников под- пала под влияние националистических идей и дала агрессивную воинствующую интер- претацию образам и темам национальной романтики, которая в своем исходном виде не обладала такой направленностью, а лишь заключала в себе некоторые возмож- ности для подобного поворота. Шовинисти- ческие страсти недостойны упоминания в истории искусства. Внимания заслуживают в этом случае лишь новые решения, кото- рые развивает в годы войны массовая аги- тационная графика. Так , значительный ее объем образовали стилизованные под на- родные лубочные картинки плакаты и ли- стовки, обильно издававшиеся в России и Франции. Некоторые из них были инфор- мативны, часть - трогательно-лиричными, часть - драматичными, а в ряде случаев даже весьма почтенные художники прибе- гали к приемам низменной сатиры. Осо- бого внимания заслуживает создание новых композиционных формул призывного ила- ката, вошедших с тех пор в каноны плакат- ного искусства. Они были выработаны ан- гличанином А.Лити и французом А.Фсв - ром. В обоих случаях образное, суггестив- ное действие выходит за пределы изо- бражения, либо отрываясь от него и устремляясь вперед, как в английском пла- кате „Твоя страна нуждается в тебе!" (1914), где лорд Китченер обращается прямо к зрителю, указывая на него паль- цем, либо направляясь в глубину, как во французском плакате „Мы их одолеем!" (1916), где солдат призывным жестом увле- кает за собой зрителя.