Динамика архитектурных форм

зительностью, улавливаемой восприятием. И все же в книге содержится не который объективный инструментарий, пожалуй, более надежный, чем текто ническая интерпретация архитектурных форм, ведущая в конечном счете в тупик, или семиотическая их интерпретация, проникнутая чрезмерной про извольностью исходных суждений и логических переходов. Арнхейм завершает книгу тем, что в мягкой, необязательной форме вы сказывает суждение принципиальной важности: мысль имеет архитектурную природу. По сути это серьезный вызов архитектурной теории — есть осно вания полагать, что закономерное развертывание целостного смыслового суж дения и впрямь организуется по тем же принципам, что и сооружение, — недаром слово «строение» имеет столь универсальное значение. Арнхейм оста навливается на том, чтобы высказать эту мысль, косвенно подтвердить ее правомочность. Подвергнуть этот тезис теоретической проверке — задача следующих поколений исследователей. В русском тексте сделана попытка максимально точно передать автор скую интонацию, что потребовало существенных отступлений от буквализма. Пользуясь весьма персональной смесью обыденного литературного языка и языка науки, Арнхейм больше заботится о том, чтобы передать читателю смысл своих рассуждений, чем о чистоте формулировок. Книга не очень под ходит для изъятия цитат и готовых формул, она интересна именно как связ ный текст, многое в котором улавливается только через собственную работу читателя. Иллюстрации являются закономерным элементом этого текста.

В. Глазычев