Беседы об архитектуре. Том второй

достигнуть этого результата. Этим методом наблюдения и пользовались греки. Ибо они одинаково далеки — я говорю о временах расцвета греческого искусства — и от академического штампа и от грубого реализма. Если они умеют искать и находить прекрасное даже в безобразном, — а для того чтобы найти прекрасное, достаточно быть страстно в него влюбленным, — то они зато питают отвращение к штампу. Прекрасное живет у греков ничем неподкрашенное, оно живет благодаря соответствующему отбору, отметая все, что могло бы запятнать его аффектированностью, вульгарностью, нич ­ тожными деталями, пустой изысканностью; и в выполнении и в композиции греческая скульптура вступила на этот путь, отказавшись при этом первая от архаических традиций и освободив искусство. Правда, она не смогла долго удержаться на этой высоте, но ценность искусства не измеряется его долговечностью. Нам остается изложить условия, при которых монументальная скульп ­ тура создает определенные, заранее предусмотренные эффекты. Нет необходимости говорить о том, что именно свет и придает скульп ­ туре ее действенность. Поэтому скульптор должен учитывать влияние света на свое произведение. Бесспорно, например, что статуя, освещенная прямыми лучами солнца, будет выглядеть совсем по-иному, чем если бы она освеща ­ лась отраженными лучами; поэтому выполнение этой статуи должно быть различным в каждом из этих двух случаев. Однако если, как это часто слу ­ чается, скульптор изваял статую, не зная места, которое ей будет отведено, как может он предусмотреть такие различия в выполнении? а если он не будет их предусматривать, так что же, только случай ему поможет? Я не думаю, чтобы греки, до наступления владычества римлян, другими словами, до вторжения римских любителей, скорее тщеславных, чем сведущих, детали статуи без определенного назначения. Судя по тому, что мы видим, я уве ­ рен, что средневековые скульпторы никогда не выполняли статую или ба ­ рельеф, не зная заранее, где будет помещено их произведение. С этой точки зрения они по справедливости имели бы право считать нас варварами. Под небом Аттики воздух настолько прозрачен, свет так ярок, что скульп ­ торы этой страны могли рассчитывать на постоянный эффект и позволять себе композиции, которые в условиях нашего климата были бы лишены смысла. Но, кроме того, им приходилось подчеркивать скульптуру, хотя бы она была изваяна из белого мрамора, живописью. Так, фон метоп и фрон ­ тонов был всегда окрашен, и сами фигуры были прорисованы или по крайней мере украшены живописными позолоченными или металлическими аксессуа ­ рами. Таким образом, можно было не опасаться, что издали эти скульптуры затеряются в тени, отбрасываемой выступами карнизов. В том, что скульп ­ торы учитывали местоположение и прямой или отраженный свет, легко убе ­ диться и по характеру моделировки. Это заметно, например, по фризу внутри портика Парфенона, который освещался исключительно отраженным светом [ 202 ]