Беседы об архитектуре. Том второй

вдохновения, метафизической склонности ума или чувства оно не расплы ­ валось в неопределенности неуловимой мечты. Те движения, которые музыка или поэзия способны вызвать в душе слушателя, не могут возникнуть при виде архитектурного произведения, воздействующего на сознание не иначе, как пройдя сквозь призму разума. В этом отношении нетерпимым, как гово ­ рят наши современные отрицатели канонов, является все то, что не отвечает этому условию. Транспонировать в искусствах — это несколько отдает упадком. Писа ­ тель берется живописать, он меняет перо на кисть, и слова его языка стано ­ вятся для него палитрой. Ветка за веткой выписывает он колючий кустарник своего пейзажа, не избавляет вас ни от одного технического термина, ни от одного пятна тени или света; он составляет для вас каталог камней, усти ­ лающих дорогу; он знает, что этот камень — чистейший гранит, тот — кусок кварца, и воображает, что по этой описи вы представите себе весь пейзаж; он «вписывает» задние планы и «лессирует» листву... Самый беглый набро ­ сок устроил бы нас больше. В противоположность этому существует школа живописи, пытающаяся сделать из картины философский или социальный манифест. Ни одной дра ­ пировки, ни одного аксессуара, которые не были бы нарисованы без глубо ­ чайшего намерения! Так живопись превращается в логогриф; и если не схва ­ тываешь сразу же малейших намеков художника, если не проникаешь вместе с ним в лабиринт тех болезненных идей, которые он думал запечатлеть на своем полотне, то являешься в его глазах глупцом. Такие же заблудшие имеются у нас и в архитектуре. Я признаю, что их мало, и при наличии того отсутствия идей, которое проявляют большинство наших современных архитектонических концепций, я чувствую в себе вели ­ чайшую терпимость по отношению к этим искателям, блуждающим по околь­ ным путям; по крайней мере — они ищут. Однако молодежь должна остере ­ гаться их, — они опасны. Если в романе или новелле какая-нибудь страница посвящена описанию угла зловонного двора или подполья, заселенного крысами, то это никчем ­ ная страница, и ее можно спокойно опустить. Легкость пера, красивые обо ­ роты речи, звучные слова, набор пикантных антитез могут еще удерживать внимание читателя; но в архитектуре это невозможно, и там транспорти ­ ровки неудобоваримы. Даже на бумаге архитектор вынужден выражать свою мысль положительными приемами, строго выводимыми из неумолимых законов; но когда приходится неясную, туманную идею выражать вне пре ­ делов пластики, в камне, в дереве или железе, то очень легко докатиться до смешного. Не странно ли, что в то время, когда известная школа писателей пытается инвентаризовать вплоть до мельчайших подробностей кусочек пейзажа, ком ­ нату или трущобу, под тем предлогом, что таким образом читателю пока- [ 192 ]