Беседы об архитектуре. Том второй

умом и не черпал свое вдохновение в арсенале освященных банальностей. У нас же всякого скульптора, выполняющего барельеф, группу или фигуру, аллегорическую или якобы мифологическую, обступают произведения антич- ности или, что еще хуже, ее подражателей. Это не без основания утомляет публику или же по меньшей мере не привлекает ее внимания. Она знает, при первом же взгляде, что это дело условности, почти что официальной; она не верит, по грубому выражению, что это «всамделишное», и проходит мимо, независимо от достоинства произведения. Не то было у греков, и скульптуры, украшавшие Парфенон или храм Тезея, имели для них очень ясный и, так сказать, живой смысл. И, таким образом, при помощи одной идеи или после ­ довательности идей, понятных всем, если форма была прекрасна, взор при­ выкал находить интерес в произведениях искусства, любить их и сживаться с прекрасным. Нет иного способа приучить публику к прекрасному и заста- вить ее полюбить прекрасное, как показать ей форму, прекрасную тем, что она выражает идею, которая поражает, занимает и заинтересовывает ее мысль. Но важно, чтобы идея была, чтобы она была понятна и попадала в цель. Оставим в стороне плоские аллегории или абстракции, воплощенные в скульптуре, и посмотрим, нет ли способа избежать поблекшей мифологии, нелепых аллегорий и болезненного или глуповатого религиозного стиля, наводняющих в течение многих лет наши здания. Существует сюжет, вечно правдивый и который, пока будут существовать люди на земле, всегда сможет их заинтересовать: это антагонизм между добром и злом, борьба добрых со злыми, истины против заблуждений. Хотя ошибка или зло часто торже ­ ствуют, поражения истины и добра не смогли ослабить то уважение, которое каждый из нас питает к ним в глубине своей совести. Этот антагонизм дает художникам неисчерпаемый источник сюжетов. Особенно это относится к скульпторам, которые располагают лишь очень ограниченным количеством средств для выражения идеи. Эта же идея всегда овладевает умом, потому что она напоминает каждому его собственную жизнь, поддерживает в постра ­ давшем его волю к добру и всенародно выставляет заблуждения и злобность к позорному столбу. Скульпторы и живописцы средневековья, понимавшие это именно так, оставили нам множество пластических изображений этого антагонизма как в религиозных, так и в гражданских сооружениях. Олицетворять добродетель или какое-нибудь иное качество и противопоставить им их противополож ­ ность — это во всяком случае идея, удачная с точки зрения эстетической. Та ­ кой мотив контрастов не сможет не привлекать взоры и не занимать ум, а кроме того, он оставляет элемент пластической композиции. Речь идет не о том, чтобы прибегать к аллегории и показывать, например, как я только что говорил, олицетворение Порядка, попирающее олицетворение Анархии, или олицетворение Свободы, ниспровергающей олицетворение Деспотизма; но я предвижу возражения... Как предполагаете вы осуществить на наших зданиях

W

[

]