Беседы об архитектуре. Том второй

и, подчиняясь им, считать себя архитекторами, это уже трудно понять; ибо изо всех вещей более всего заслуживает внимания архитектора именно это взаимоотношение между оболочкой и ее содержимым, искреннее внешнее выражение внутреннего содержания, — не только в конструкции, но и в деко ­ рации, которая должна быть тесно с ней связана. Мы знаем, что при Людо ­ вике XIV один врач, возомнивший себя архитектором, построил колоннаду Лувра, как ставят декорацию, не заботясь о том, что он поместит за этой величественной ширмой. И действительно, он за ней ничего не поместил, его преемники также не могли поместить там что-либо пригодное для исполь ­ зования. Мы не думаем, чтобы самые ревностные защитники архитектуры великого века когда-нибудь проявляли к этой «вывеске» что-либо иное, кроме чисто платонического восхищения, и едва ли они пытались объяснить эти «каменные развлечения». Но разве фантазии такого рода уместны в наше время? Разве может с ними мириться публика, которая рано или поздно пожелает узнать, почему для нее строят то или другое здание? Будем строить великолепные здания, это очень хорошо, но пусть в них будет здравый смысл, и пусть они не будут сделаны главным образом напоказ; ибо эта публика, иногда столь добродушная и давно уже признающая, простите... терпящая, некую архитектуру, о которой не без высокомерия заявляют, что она состав ­ ляет славу французского искусства, — в один прекрасный день может, в свою очередь, заявить, что она недостаточно богата, чтобы платить за эту славу. Советую нашим молодым архитекторам остерегаться этого поворота фортуны и проникнуться убеждением, что отрицательную реакцию вызывает не вкус, опирающийся на разум, а как-раз наглая роскошь, бесстыдное бо ­ гатство, понапрасну выставляющее себя напоказ. Архитектура нашего вре ­ мени — не предмет роскоши, существующий для нескольких знатоков, для какой-то частицы общества; это искусство, принадлежащее всем, ведь обще ­ ственные здания оплачиваются всеми, следовательно, оно должно сообразо ­ вываться не с нравами определенной группы, определенной публики, но с нравами всей публики в целом. Попробуем же оставить в стороне, восхищаясь им, я не возражаю против этого, тщеславное великолепие римского искусства или архитектуры Людовика XIV, и попытаемся стремиться, конечно, не к тому, чтобы стать бедными, ободранными и униженными, ибо это не подобает великой стране, но к тому, чтобы нас ценили скорее за вкус, разум и мудрость наших творений, чем за неоправданный избыток роскоши. Согласовывать декорацию наших зданий с положительными и подлинными свойствами французского духа, который быстро начинает чувствовать отвращение к пре ­ увеличению и к отсутствию меры, — это прекрасная программа, достойная занять внимание молодых и независимых представителей нашей архитектуры. Возрождение этой архитектуры будущего будет обеспечено соблюдением этой программы, а не неудобоваримой смесью форм, заимствуемых от таких эпох, когда искусство руководствовалось капризом нескольких особ.

171

]

[