Беседы об архитектуре. Том второй

XVII И XVIII веков, была известная гармония. В то время все, а особенно великие мира сего, согласны были пожертвовать жизненными удобствами ради величественности. Тогда дворы были просторны, фасады щедро укра ­ шены; внутри зданий — роскошные вестибюли, торжественные лестницы, обширные гостиные, но все это достигалось за счет комфорта. Жилые ком ­ наты были большей частью малы, помещались на антресолях, в них было мало воздуха; ведущие в них проходы и лестницы были настолько неудобны, что можно было сломать себе шею. Люди теснились в жалких каморках под крышами. Кроме парадных аппартаментов, все имело тесный и убогий вид. Таков был обычай, и возражения были бы неуместны. Но в совре мен- н о м обществе это подражание угасшей и возбуждающей мало сожа ­ ления аристократии тем более смешно, что оно чисто поверхностное и касается только внешнего вида. Но обычаи берут верх над этим устарелым искусством и, чтобы подчинить привычки к комфорту этому внешнему величию — при ­ ходится прибегать к самой странной лжи. Правда, в частных домах архитек ­ тор может примирить до известной степени внутреннее расположение, дик ­ туемое потребностями, с роскошью, демонстрируемой снаружи. Этажи его здания перегорожены, окна пробиты строителем наперекор ордерам и вели ­ чественности; в дворцах дело обстоит иначе: там спекуляция не вмешивается, доход не навязывает своих требований, вследствие чего торжественные фа ­ сады скрывают внутреннее расположение, весьма далекое от того, какое можно предположить снаружи. Существует одна архитектура для прохожих, другая для обитателей. И если когда-либо какой-нибудь архитектор взду ­ мает обмерять эти княжеские жилища, ему придется напрячь все умственные силы, чтобы примирить внутреннюю планировку с наружной архитектурой. Иного окна, которое он зарисует снаружи, не окажется во внутренних поме ­ щениях; иной квадратный проем, который видит прохожий, окажется аркад ­ ным для обитателей дома. Таким образом, дворец имеет двойную оболочку: одну со стороны улицы, другую изнутри. Что же происходит с архитектурной декорацией в этом дорого стоящем сумбуре? Она двойная, как и конструкция; наружная не имеет ничего общего с внутренней. На эти замечания, в пра ­ вильности которых каждый может убедиться, многие возражают: «Не все ли нам равно! Лишь бы произведение было прекрасно снаружи, прекрасно внутри. Нет никакой необходимости согласовать эти две красоты. Мы хотим иметь здание, которое казалось бы проходящей мимо него толпе великолеп ­ ным, величественным, симметричным и совершенным, но мы желаем также жить в удобстве, окруженные всеми великолепиями сказочной роскоши. Мы не смотрим на эти фасады, существующие для того, чтобы занимать толпу, мы живем за ними, мы обладаем своим собственным вкусом, своей собствен ­ ной роскошью». Хорошо. Можно допустить, что так говорят люди, совершенно чуждые искусству, но как могут архитекторы подчиниться этим странным условиям [ 170 ]