Беседы об архитектуре. Том второй

чтобы быть современным, он, по их мнению, должен найти в своем собствен ­ ном, кстати не очень заполненном, мозгу, новые формы, опыт, необходимый для применения новых элементов, все выводы и все решения! Что же касается тех, которые, изучив одно звено за другим в длинной цепи преобразований и успехов искусства, хотят добавить к ней еще одно звено, то их опять же называют археологами, годными лишь на то, чтобы починить несколько обломков предшествующих веков. И заметим мимоходом, что этот титул археолога, очень лестный, не спорю, дается известному разряду архитекторов лишь с целью далеко оттолкнуть их от новых видов применения их искусства. Что же касается архитекторов, ограничивших свое изучение прошлого перио ­ дом от века Перикла до века Константина, то в виде особой милости их ни­ когда не награждают званием археологов; а поэтому им можно без всяких опасений доверять работы, которые нужны нашей эпохе. Архитектора обви ­ няют в том, что он вносит регресс в искусство, только тогда, когда его изу ­ чение прошлого не остановилось на падении Римской империи. Я уже несколько раз ставил следующий вопрос и снова ставлю его сейчас: «Почему считают, что архитектор, изучивший из всего прошлого только греческое искусство и искусство императорского Рима, способен строить современные здания и даже прокладывать пути архитектуре буду ­ щего, и почему архитектора, изучившего эти искусства и, кроме того, искус ­ ства более близких к нам эпох, всегда сильно подозревают в том, что он хочет вести нас назад?» На этот вопрос никогда не отвечали иначе, чем маркиз в «Критике школы жен». Рассматривая сейчас эти неприятности (к счастью, только в качестве зрителя), я если и борюсь с этими предрассудками, имеющими, как и все предрассудки, свою смешную и свою варварскую стороны, то я делаю это, конечно, не из личных интересов, поскольку, на мой взгляд, нет таких выгод, которые могли бы возместить независимость, доставляемую изучением и исканием правдивого, но из инстинктивного протеста, вызываемого всяким угнетением. Есть натуры, которые, будучи подвержены слабостям, будучи предоставлены самим себе, падают духом; другие, напротив, счастливы, когда они могут посвіятить свой досуг тому, чтобы вдохнуть немного бодрости в нерешительных для борьбы с сознательно поддерживаемыми ошибками, пролить свет на вопросы, затемняемые перед равнодушной публикой и уча ­ щейся молодежью. Эти усилия, как бы слабы ни были их видимые резуль ­ таты, таят в себе свою награду. Нужно быть очень простодушным и мало знать историю идей, чтобы не понимать, что молчание и пустота, создающиеся вокруг какого-нибудь мне ­ ния, только усиливают его резонанс. К тому же, что осталось еще сделать в архитектуре после тех крайностей, свидетелями которых мы являемся? Эти крайности фатальным образом вы ­ зывают реакцию. Не долг ли всех честных и проникнутых добрыми наме ­ 8* [ 115 J