Архитектурная бионика

Гпава /У. Гэрмония формообразования в архитектуре и в живой природе 117

Рис. 99. Павильон Болгарии для ЭКСПО-70 в виде рас ­ крывающегося цветка розы. Конкурсный проект (2-я пре ­ мия) Архит. Матей Матаев (НРБ)

Рис. 100. Памятник Христо ­ фору Колумбу. Конкурсный проект. 1930 г. Архит. К.С. Мельников (СССР)

собствующих достижению динамической выразительнос ­ ти архитектурных форм. Современные архитекторы также не отказываются от создания образов движения. В 1969-1970 гг. болгарский архитектор М. Матеев представил на конкурс (и получил II премию) проект павильона Болгарии на ЭКСПО-70 в Осака (рис. 99). За основу образа он взял розу и придал ей "динамич ­ ную" форму готового распуститься бутона. В этом решении архитектурного образа выбор розы пред ­ ставляется вполне оправданным: это не копирование природной формы, а художественная интерпретация популярного в Болгарии цветка в архитектурном произ ведении. При создании образа памятника Христофору Ко ­ лумбу (1930), предполагаемого к строительству в районе высадки экипажа его корабля на американской земле, архит. К.С. Мельников использовал "борьбу" двух конусов: конуса устойчивости и конуса роста, символически выражающих все трудности плавания и в итоге победу. Последнюю он "окрылил" в полном смысле слова, прикрепив к верхнему конусу (конусу роста) крылья, которые силой ветра заставили его вращаться (рис. 100). Известно, что в живой природе "противоборство" двух конусов — характерная тен денция, отчетливо проявляющаяся, например, в форме кроны и ствола ели, в развитии грибов и т.д. Живая природа может вызвать еще более глубоко скрытые чувственные ассоциации, например, в связи с ростом и стремлением организмов к свету, солнцу, теплу, их жизнеспособностью — утверждением здоро ­ вого начала, проявляющегося в свежих и ярких крас ­ ках, в упругости тканей, в определенности и постоян­ стве их формы — жизненной непосредственностью многообразия, даже кажущейся хаотичностью (подоб ­ но городу, слагавшемуся в течение многих столетий и вобравшему в себя стили различных эпох) . Уместно ли в бионике использование этих ассоциа ­ ций в архитектурных формах? Вполне уместно, если они правильно интерпретируются и не противоречат гуман ­ ным целям архитектуры. Способы же их выражения в архитектуре подсказывает живая природа. Очевидно, использование эстетических закономерностей природ ­ ной гармонии не может полностью заменить художест ­ венно-образной выразительности, которая присуща зод ­ честву, как общественному явлению, но возможности

архитектурной бионики здесь огромны. Думается, что ассоциативное мышление способству ­ ет пониманию и воспроизведению целостного образа, гармонии форм живой природы и архитектуры. Осо ­ бенно оно важно для понимания "нечто" и многих, часто ускользающих от "глаз" науки изменений форм на современном этапе познания живой природы. Это отмечает также архит. И.Ш. Шевелев, говоря, что гармония формы, достигнутая вне связи с ассоциа ­ циями, не затрагивает глубин человеческого сознания, не обращена к тому, что хранится в памяти человека [29]. Но, подчеркивает И.Ш. Шевелев, искусству архи ­ тектуры свойственны не прямые ассоциации, воссоздаю ­ щие зрительные картины, а ассоциации, пробуждающие, связанные с этими картинами настроения и психоло ­ гические состояния. В разные эпохи, в разной архитек ­ туре они неодинаковы. Античная архитектура, напри ­ мер, ассоциируется с человеком, а древнерусская пред ­ ставляется связанной с образами природы. Иногда задается вопрос: не потеряет ли архитектура в связи с использованием законов формообразования живой природы свое национальное лицо, что с точки зрения развития национальных культур было бы не­ приемлемым. Мы убеждены в том, что если бы это и случилось, то в этом была бы виновата не архитектурная бионика. Напротив, архитектурная бионика помогает найти еще один путь к развитию национальных черт, а именно в аспекте интерпретации региональных, местных форм живой природы в их целостной, пространственной экосистеме. Последняя же составляет, правда, далеко не единственную, но неотъемлемую часть национальной среды. Одновременно архитектурная бионика не сужает архитектуру до узконациональной, поскольку многие закономерности и принципы организации живых форм являются всеобщими, не говоря уже о том, что исполь ­ зование законов формообразования живой природы не самодовлеюще и подчиняется главной, социальной функции архитектуры. Последним и высшим этапом архитектурно-биони ­ ческого процесса должна стать общественная практика, которая пробуждает новые потребности в бионических