Архитектор Игорь Явейн. Полный каталог проектов 1923—1980

хитектуры. Причём мера его самостоятельности всё возрастала. В 1927–1928 годах И. Г. Явейн представляет проект Музея сельского хозяйства, функционально мотивиро- ванная форма которого, её экспрессивная выразительность и аскетическая образная сила произвели большое впечатление на А. С. Никольского и А. А. Оля. Работа была от- мечена специальной и очень редкой оценкой «Музейныйфонд». В основу этого проекта впервые положены идеи движения, ориентации (света, потоков посетителей), траекто- рий, функциональных и пространственных связей: вырабатывался подход, ставший за- тем ключевой темой транспортной архитектуры Явейна. Формообразующие импульсы траекторий движения трамваев и людей легли в основу миниатюрного преддипломно- го проекта трамвайной остановки, спровоцированного А. С. Никольским как альтерна- тива его собственному проекту на эту тему. Итогом явилась концепция программного для Явейна дипломного проекта вокзала «Ленинград Центральный». Учитель в обсуж- дении эскизов этого проекта всячески демонстрировал, что перед ним уже не ученик, рассматривал эскизы, но ничего не предлагал и говорил только: «Проект хорош, но Вы можете лучше». И, наконец, сказав, что здесь ему нечего добавить, попросил И. Г. Явей- на оставить один из эскизов ему на память. А. С. Никольский готовил защиту этой ди- пломной работы, интересовался масштабом экспозиции и думал о том, кого на защиту пригласить, о впечатлении, которое она может произвести. Но в институте случилась очередная административно-идеологическая перестройка и защиты дипломных про- ектов выпуска 1930 года были отменены как пережиток старой системы. Стиль и метод. После окончания института И. Г. Явейн работает над проектом ком- плекса зданий Дубровской электростанции. Здание распределительного устройства Дубровской электростанции — первая постройка по его проекту. Она была разрушена во время Великой Отечественной войны. К началу 1930-х годов относятся и недолгие контакты И. Г. Явейна с Я. Г. Черниховым, от которых осталась только вызывающе зади- ристая фраза последнего: «Смотри-ка! Со мной незнаком, а интересные вещи делает!». И еще эпизод с дискуссией, в которой слова ораторов тонули в криках и свисте, затем толпа стала требовать ограничить время выступлений, на что вышедший на трибуну Чернихов сразу заявил: «Я буду говорить сколько душеньке моей будет угодно». Но глав- ным делом жизни И. Г. Явейна в тот период стало участие во Всероссийских и Ленин- градских архитектурных конкурсах. Свои конкурсные проекты он делал после работы вечерами и по ночам; при большом объёме работ нанимал чертёжников; деньги зани- мал. Правда, премии получал во всех конкурсах, в которых участвовал, и долги возвра- щал. Первая премия давала если не право, то хотя бы шанс на реализацию проекта. Так им был построен большой дом ИТР Свирьстроя в Ленинграде. Но главное, что давало

участие в архитектурных конкурсах, — это возможность двигаться своим путём в архи- тектуре, пахать свою борозду, в проектах на самые различные темы искать и развивать своё видение архитектуры, свой метод работы. Как только из сегодняшнего дня мы пытаемся даже не погрузиться, а лишь прикос- нуться к личностному миру представителей конструктивизма и рационализма 1920– 1930-х годов, то с недоумением обнаруживаем, что архитектура, столь часто кри- тиковавшаяся за бедность и однообразие своего языка, задумывалась людьми, самые основы мировоззрения которых были до невероятия различны. «Инженер-архитектор Игорь Явейн» — так этот автор подписывал свои чертежи. Само слово «инженер» было тогда в ходу среди архитекторов, и оно обладало более широ- ким смыслом. У И. Г. Явейна эти смыслы восходили к миру его детства, к исходящему от отца и его окружения (в основном это учёные—медики, химики) культу служения На- уке, вере в Прогресс, совершенство Природы и безусловную ценность познающего Раз- ума. Симбиоз этих начал естественно переносился на жизнь и на искусство. Архитек- тор И. Г. Явейн жил уже в совершенно другую эпоху, в другом обществе, но как личность он сформировался среди этих людей, и в жизни, и в архитектуре он продолжал их жиз- ненные линии, их ценности, их устремления. Всё стало другим, но внутренние связи с тем, чего уже не было, не рвались. Он всегда как-то особенно отмечал видимое остро- умие мысли в оригинальных технических устройствах, любил переводить становящую- ся жизнь в незаданную архитектурную форму, а его версия конструктивизма и новации транспортной архитектуры явно выступали как наследование той, уже не существовав- шей культуры. И. Г. Явейн нашёл эту особенную связность прошлого и настоящего в ар- хитектуре авангарда, или точнее, он так понял для себя эту архитектуру. Оказалось, что вектор мира дореволюционного детства указывал не в прошлое, а в будущее. Авангард и был воспринят Явейном как метод приближения к неким первоначальным импуль- сам любой архитектуры, в какие бы формы они ни облекались. То, что называлось кон- структивизмом, для него было не стилем, даже не методом проектирования, а неким исходным, прирожденным, естественным началом, по-разному проявляющимся в раз- личные эпохи. Во всех последующих исторических периодах, через которые он прошёл, этот начальный посыл сохранялся, облекаясь в самые разные формы. В свете идей Прогресса и Разума архитектура, развиваясь и изменяясь, достигала значительности, силы и искренности только тогда, когда являлась выражением свое- го времени. В эпоху всеобщего увлечения неоклассикой Игорь Георгиевич вспоминал

Чайная. Проект. 1926

Музей сельского хозяйства. Проект. 1927