Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

Больше плотности — несомненно преднамеренной — в способе наложения краски и в самой красочной гамме «Портрета Жанны Ренуар», где про скальзывает легкий оттенок иронии по поводу внешней «каскадности» персонажа и мишурной «роскоши» театральной обстановки, с обилием зеркал, позолоты, красного плюша, разноцветных драпировок. Однако Вюйар не выявляет несомненный налет вульгарности, а, напротив, сни мает ее, своим живописным тактом, умелым согласованием красок, игрой световых рефлексов превращая грубоватую «театральщину» в радующий глаз нарядный ансамбль подвижных мазков и нюансов цвета. А исполь зование «зазеркального пространства» отражения повторяет эффект «Бара Фоли Бержер». Портрет Жанны Ренуар среди одновременных работ выделяется боль шей сочностью и насыщенностью цвета. В противоположность ему порт реты Мадам Адан или Мадам Фонтен (1925 г.) характеризуются смяг ченной нюансировкой серых, розовых, охряных цветов, интересом к свето теневому решению атмосферы, к рассеянному освещению. В портрете мадам Фонтен впечатление самопогруженности и одухотворенности моде ли достигается преимущественно «световой характеристикой»; рассеян ный мягкий свет, исходящий откуда-то сверху от невидимого источника, выделяет лицо женщины за столом из полумрака интерьера и своим зыб ким мерцанием создает настроение почти молитвенного благоговения перед началом трапезы — душевное состояние и общее настроение, близ кое к образу «Женщины с чашкой». Спустя почти 30 лет после создания «Женщины с чашкой« (1896 г.), Вюйар и в умонастроении, PI Вживопис ной интерпретации образа обращается к «утраченному времени» собст венных исканий, вновь заявляя этим свою приверженность традиции конца XIX столетия. Принципиальная традиционность Вюйара, его противостояние «аван гардистским» увлечениям определили относительную ограниченность его клиентуры, малое расширение круга моделей, центром которого по-преж нему были родные и давние друзья художника. Закономерно, что, наряду с изображениями матери, вновь и вновь возникает под его кистью образ старинной приятельницы мастера — Люси Эссель. На прекрасном порт рете 1924 г. она предстает пополневшая, седеющая; но все ~еще цветущая и обаятельная в своей живой непринужденности, милая и благожела тельная дама, покровительница художников и художеств. В нарядном светлом платье перед столом, где разместились альбом, расписная тарел ка, ваза с букетом цветов, в салоне, стены которого увешаны картинами (среди них — работы Боннара и Редона), в глубине виднеется, как всег да, фигура поседевшего уже Жоза Эсселя, погруженного в чтение. В этом портрете Люси Эссель эффект освещения от лампы, тончайшая игра бе лых, голубых, желто-розовых мазков, вибрация цвета вновь напоминают уроки Ренуара. После 1925 г. число портретов, в том числе заказных, довольно велико («Давид Вейль», «Марсель Габорио», «Мадам Капферер со своими деть ми» и др.). Прежний круг моделей несколько расширяется. Но, как пра вило, изображения людей, которые не были издавна знакомы Вюйару, при мастерстве исполнения не отличаются проникновенностью характе 242